Немезида

Женщина Вененум издала неодобрительный горловой звук:

– С позволения милорда кустодия, я должна выразить сомнение.

– Говори что думаешь, – сказал Вальдор.

– В каждом клане ходят слухи о миссиях, которые следовали этому приказанию и провалились. Тобельд, мой напарник в клане, был последним, кого послали на это дохлое дело, и он погиб как и все прочие. Я сомневаюсь, что этого вообще можно достичь.

– Кузина Соалм привела очень серьёзный аргумент, – высказалось Койн. – Мы здесь говорим не о каком-то там заблудшем бандитском главаре. Это Хорус, первый среди сынов Императора. Многие называют его величайшим примархом из всех когда-либо живших.

– Ты боишься, – фыркнул Гарантин. – Вот так новость.

– Конечно, я боюсь Хоруса, – ответило Койн, подражая грубым манерам Эвёрсора. – Даже животное опасалось бы Воителя.

– Отряд Ликвидации, подобный этому, ещё не собирали никогда, – вмешался Келл, привлекая всеобщее внимание. – Ни разу со времён первых магистров и договора о службе Императору, который они поклялись соблюдать на Горе Отмщения. Мы – эхо этого дня, этих слов, этих стремлений. Хорус Луперкаль – это единственный объект, который нас достоен.

– Прекрасные слова, – сказала Соалм. – Но бессмысленные без направляющих указаний, – она развернулась обратно к изображению Вальдора: – Я спрашиваю снова: как мы можем надеяться довести дело до конца, после того как в попытках добраться до такого неуязвимого объекта было принесено в жертву столько наших собратьев из Ассасинорум?

– Хоруса окружают легионы верных ему воинов, – произнёс Тариэль. – Астартес, боевые корабли, силы Механикум и Кибернетика, не говоря уже про вставших под его знамёна обычных солдат. Как мы вообще сможем подобраться на расстояние удара?

– Он придёт к вам, – Вальдор улыбнулся, холодно и жёстко. – Возможно, вы удивлялись скорости, с которой собирали этот Отряд Ликвидации? Это была реакция на новые разведданные, которые поместят предателя прямо в ваш прицел.

– Каким образом? – требовательно спросило Койн.

– По мнению Лорда Малкадора и Совета Терры, при текущем стечении обстоятельств убийство Хоруса ввергнет силы предателей в замешательство и сломает хребет восстанию до того, как оно сможет перекинуться на Сегментум Соляр, – сказал Вальдор. – Агенты Империума, работающие под прикрытием в Тэйбианском секторе, докладывают о большой вероятности того, что Хорус планирует привести свой флагман, 'Дух Мщения', к планете Дагонет, чтобы обозначить на ней своё присутствие. Мы считаем, что войска Воителя будут использовать Дагонет в качестве плацдарма, чтобы обеспечить переход на их сторону всех планет Тэйбианских звёзд.

– Если вы знаете, что так будет, милорд, почему бы просто не послать на Дагонет флот в качестве контрмеры? – спросила Соалм. – Отправьте боевые крейсеры и Легионы Астартес, а не шесть ассасинов.

– Может даже Императора самолично... – пробормотало Койн.

Вальдор хлестнул по обоим жгучим взглядом:

– Император сам решит, что ему делать! А у флотилий и верных Легионов есть в каких битвах сражаться!

Йота кивнула собственным мыслям.

– Я поняла, – сказала она, – нас посылают, потому что нет полной уверенности. Империум не может себе позволить отправлять боевые флотилии во тьму, основываясь просто на 'вероятности'.

– Нас только шестеро, – произнёс Келл, – но вместе мы можем сделать то, что не смогли тысячи боевых кораблей. Одному судну гораздо проще проскользнуть к Дагонету через варп, чем целому флоту. Шесть ассасинов... лучшие в своих кланах... могут принести смерть, – он сделал паузу. – Помните слова клятвы, которую мы все дали, независимо от клана. Ни один враг не избегнет гнева Императора.

– Вы поведёте 'Ультио' в Тэйбианский сектор, – продолжил Вальдор. – Вы внедритесь на Дагонет и подготовите множественные направления атаки. Когда там появится Хорус, вы его ликвидируете[18] .

5

– Милорд, – Эфрид низко поклонился и замер в ожидании.

Низкий рокот голоса его примарха напоминал раскаты далёкого грома над гималайскими хребтами:

– Говори, капитан Третьей.

Астартес поднял глаза и обнаружил Рогала Дорна стоящим на высоком балконе и неотрывно смотрящим на заходящее солнце. Золотой свет струился над каждой башней и каждым зубцом Дворца Императора, превращая сверкающий металл и белый мрамор в янтарь необыкновенного медового цвета. От зрелища перехватывало дух, но его портили огромные кубические туши встроенных редутов и орудийных башен, торчащие вверх как тупые серые клыки в злобно оскаленной пасти. Дворец до – пышное, блистательное сооружение, бросающее вызов запретам и неудачам, – стоял бок о бок с дворцом сейчас – брутальной твердыней, воздвигнутой против самого смертоносного врага. Врага, которому ещё только предстояло показаться под небесами Терры.

Эфрид знал, что его повелителю было больно смотреть на защитные стены и укрепления, которые Император поручил ему построить поверх красоты дворца. И хотя, на взгляд капитана, и дворец, и крепость были одинаково величественны, он был в курсе, что Великий Дорн почему-то считал, что принижает это место, делая него зону, пригодную лишь для ведения войны. Примарх Имперских Кулаков часто приходил на этот высокий балкон, чтобы наблюдать за стенами, и, как полагал Эфрид, ждать появления своего брата- изменника.

Он прочистил горло:

– Сир, у меня новости от серфов нашего ордена. Рапорты о приготовлениях подтверждены, так же как и доклады о происшествиях в блоке Индениск и на станции Сарос.

– Продолжай.

– Вы были правы, приказав следить за кустодиями. Генерал-капитана Вальдора ещё раз видели входящим на закрытую сессию в Завесах, на которой собирались Директора Примус кланов Ассасинорум.

– Когда это было? – Дорн не смотрел на него, продолжая разглядывать дворец.

– Сегодня, – пояснил Эфрид. – По завершении собрания в пространство низких околоземных орбит было послано сообщение, скорее всего – на корабль. Шифр  имеет очень высокий уровень защиты. Мои технодесантники с сожалением сообщают, что его взлом лежит за пределами их умений.

– Не нужно и пытаться, – сказал примарх, – и, на самом деле, сделать это означало бы нарушить протоколы. Это черта, которую Имперские Кулаки не пересекут. Пока что.

Рука Эфрида потянулась к его коротко подстриженной бородке.

– Как пожелаете, милорд.

Дорн надолго погрузился в молчание, и Эфрид начал сомневаться, не должен ли он уйти. Но затем его командующий заговорил снова:

– С этого всё начинается, капитан. Понимаешь? Это из-за таких вот действий укореняется  гниль. Войны, ведущиеся в тенях, а не на свету. Бои, в которых нет правил. Нет черт, которые нельзя бы было переступить, – он наконец перевёл взгляд на своего офицера. – Нет чести.

За его спиной, солнце погружалось за горизонт, и тени, пересекающие балкон, росли.

– Что надлежит делать? – спросил Эфрид. Для какого бы приказа у его примарха не возникли основания, он подчинился бы ему без вопросов или колебаний. 

Но Дорн не дал ему прямого ответа.