Мне кажется, что этот Божий мир еще достаточно широк для порядочных людей и слишком тесен для непорядочных.
Тесным стал этот мир и для мадам Глэдис Фаркхарсон. Перебегать с континента на континент для нее такая же обычная вещь, как для честного лондонского труженика ездить из Сити в Уимблдон.
И поскольку она в связи со своей недавней бунтарской деятельностью в Индии пыталась перед судом примазаться к нашей Индоевропейской школе, больше известной как школа Митриновича, то все мы не пожалели сил, чтобы сбросить вуаль с этой таинственной особы. Очень мало смогли мы узнать о ней в Англии, но многое узнали от наших друзей из Америки. И просим Вас любезно опубликовать эти сведения в Вашей уважаемой газете.
Действительное имя этой женщины не Глэдис Фаркхарсон, а Ревекка Натан. Уже само ее имя говорит о том, какого она рода и племени.
Ее отец был ростовщиком и, будучи изгнанным из Польши, поселился в Чикаго, где Ревекка и родилась и где он умер.
Замужем она была столько раз, что не хватило бы пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать. Озлобленная на весь свет участью своего отца, она с ранней молодости вступала во всякие деструктивные и тайные объединения: антихристианские, антирелигиозные и антигосударственные. Многократно была арестована и наказана, но это ее не исправило. Замуж она никогда не выходила из?за каких?нибудь чувств, но только из соображений политики и расчета: чтобы скрыться от полиции или добраться до денег. В конце концов стала членом тайного анархистского объединения в Бруклине, которое представляет собой одну из ветвей главной анархистской организации, находящейся в Испании. В этом объединении Ревекка и остановилась и за последние двадцать лет стала его главной движущей силой. Несколько раз она обошла всю планету со своей сетью, чтобы уловить кого?нибудь своими анархистскими идеями, и своими искрами кое–где зажгла бунты, беспорядки, конфликты, покушения и разорение всего того, что люди и народы строили и воплощали. Ведь разрушение — сердцевина анархистской программы. В Бруклине полиция конфисковала их листовки, которые они разбрасывали, куда только хотели. На этих листовках написаны такие девизы: «Долой старый мир», «Долой богов и государства», «Каждый человек сам себе бог и сам себе государство».
Ревекка уже женщина в летах. Но благодаря косметике она умеет замаскироваться и показаться на двадцать лет моложе, чем есть. Она совершенно лысая. Потому носит искусственные волосы (парик), причем иногда черные, а иногда рыжие или красные. У нее нет ни одного своего зуба. Люди влюбляются в ее волосы и зубы из?за полного неведения. Когда она попадает в опасность от полиции, она срывает волосы с головы, вынимает зубы изо рта и как лысый и беззубый нищий встает и тянет руку за милостыней, даже полицейским. Пользуется всеми средствами, более всего отравлением своих жертв, своих мужей и всех тех, кто встает у нее на пути. Использует также гипноз. У нее большие глаза и колючий взгляд змеи. Вся она упакована разными паспортами и фотографиями, которые представляют ее и как женщину и как мужчину, и как благородную даму и как нищего, и как старуху и как старика. Это вторая Сара Бернар, только не на театральной сцене, а на арене целой планеты.
Достаточно ли Вам этого? Если нет, мы готовы заполнить всю Вашу газету описанием Ревеккиных уловок и авантюр. Подобная особа действительно не может иметь ничего общего с нашей школой, вся деятельность которой протекает под знаком общечеловеческого сближения, доброты и гуманности. А то, что она пыталась пристроиться к нашей школе, не удивительно. Это один из ее маневров: представиться членом какого?нибудь видного общества или клуба, или дочерью какого?нибудь лорда или богача, или же приятельницей какой?нибудь знаменитости. Когда наша известная певица Ратан Деви гастролировала с индийскими песнями по Америке, Ревекка была ее бессменной провожатой. Точно так же она сопровождала и свами Вивекананду{153} по всем странам, где он проповедовал учение Рамакришны{154} о соединении всех вер в одну.
А сейчас для Вас достаточно? Если нет, сообщите, и мы Вас насытим.
Все мы в нашей школе больше всего жалеем несчастного Арджуну Сисодию, легкомысленно попавшего в сети этой современной Кирки{155}, которая каждого, кто к ней приближается, обращает в свинью.
С уважением кланяется Вам
41
Да дарует тебе Вишну мир души и свет ногам.
Ты брамин, а я кшатрий. Ты великий брамин, а я скромный воевода. Но все же я тоже не шудра.
Ты знаешь лучше, чем кто бы то ни был, Веданту, и Пурану, и Упанишады, и даже Гант, святую книгу суровых сика{156}, а я мало знаю, ведь я прочел только Махабхарату и Рамаяну. Но все же и я не глупец, который кланяется каждому камню, как божеству, и каждому столбу в селе говорит: «Амма!»[59].
Если я не могу похвастать первенством своей касты, как ты, то разве не могу похвалиться своими предками? Ведь мне имя Рамачандра дано не зря, а по той причине, что во мне течет кровь славного индийского махараджи Рамачандры{157}.
А сейчас, когда я сказал тебе, кто я, я взываю к тебе с известием, что у меня есть дочь Мирабай, как и у тебя есть сын Ануширвана. Если такова их карма, то пусть они станут женихом и невестой и поженятся. Я не посмел бы помянуть тебе об этом как человеку более высокому и мудрому, чем я, если бы мне первой не дала знать об этом твоя благородная супруга Индумати. Она, говорит, обнаружила, что наши дети любят друг друга. Услышала она тайком слова: «Ты это я, я это ты», которые Ануширвана пролепетал моей дочери, и слышала, как те же слова Мирабай сказала в ответ твоему сыну: «Ты это я, я это ты». А то, что это у нас, в Индии, есть выражение истинной любви детей, — это тебе известно лучше меня.
В том, что моя дочь была помолвлена с Арджуной Сисодией и Арджуна бессовестно отрекся от помолвки, Мирабай не виновата. И это не препятствует ей помолвиться с другим. Правда, по законам Ману, если девица помолвится с юношей, а он умрет, то помолвленная девица должна считаться вдовой и не может ни за кого выйти замуж. Но здесь иной случай. Арджуна не умер. И Мирабай потому не вдовица.
Вследствие этого я и моя жена даем свое согласие на их брак, и твоя супруга тоже дала согласие. Но это дело я не могу считать решенным, пока своего согласия не дашь ты, учитель всем нам.
Кланяется тебе и почитает тебя
И я своей рукой пишу и подтверждаю, что слышала, как Ануширвана и Мирабай, укрывшись в ветвях бамбукового дерева, сказали друг другу: «Ты это я, я это ты». Нужно ли учить тебя, насколько важны эти слова в Индии испокон веков и как тяжко хоть в чем?то возражать им?
Скажи только слово, и они будут счастливы и верны друг другу до смерти, как Рама и Сита.
42
