установить преграду на пути этого движения, хотя бы в лице дрессировщика, то прямолинейное движение становится невозможным. Пища остается в пределах видимости, но оказывается недостижимой, и чтобы удовлетворить чувство голода животному приходится учиться двигаться по гораздо более сложному маршруту — ловить мяч, ходить на задних лапах и т. п. Каждое из этих движений производится за счет использования жизненной энергии, но их последовательность неестественна, поэтому правильный ритм течения жизненности нарушается, а это «сопротивление» превращает ее энергию в другую форму — энергию движения тех структур, которые заставляют животное соблюдать искусственную последовательность движений. Они начинают «вращаться», взаимодействуя друг с другом, что позволяет одному «дрессированному» животному взаимодействовать с другими «дрессированными» животными или с дрессировщиком по правилам, противоположным правилам жизни. Заставляют, например, голодного льва вставать перед дрессировщиком на задние лапы, вместо того, чтобы просто «съесть» его. Какое-то время у льва еще есть свобода выбора, возможность вести себя естественно, но потом «служение» остается для него единственно возможным способом добыть себе пищу. А потом — и единственно возможным способом существования. Дело в том, что та искусственная конструкция — алгоритм действий, которому его «обучают», в конце концов наполняется его собственной ИНДИВИДУАЛЬНОЙ энергией, что делает «конструкцию» почти неотличимой от структур его собственного «я».
С другой стороны, «дрессировщик» тоже действует не по собственной воле. Его место в иерархии — деньги, статус и т. п. определяются тем, насколько он сумел понравиться «публике» — той Иерархии, частью которой он является. А в обычных случаях это можно сделать одним единственным способом — наполнить энергией «структуры», которые слишком абсурдны для того, чтобы люди смогли непосредственно принять их. Например, лев, стоящий на задних лапах перед маленьким дрессировщиком, символизирует прямое подчинение Силе Правила, которое возможно только в поле Паразита и противоречит всем правилам реальности. Когда мы сталкиваемся с необходимостью подчинения тем, кто явно «ниже» нас, в нас всегда возникает внутренний протест. Но когда мы видим, что та же ситуация повторяется повсюду — хотя бы в цирке, то мы воспринимаем ее уже как закон природы — непонятный нам, но объективно существующий. И наше собственное подчинение уже не кажется нам таким отвратительным.
Дрессированные животные — это «видимое подтверждение» превосходства Правил над энергией Жизненности. Чем искусственней движения такого животного, чем больше они оторваны от естественных движений жизненности, тем больший восторг у публики они вызывают. Во первых, потому, что сам факт их существования ослабляет наше внутреннее противоречие между Жизненностью и Правилами Матриц, а во вторых потому, что энергия «сопротивления» животного достается Матрице и наполняет ее «искусственные» структуры. При нашем непосредственном участии — мы отождествляем себя с «дрессировщиком» и вместе с ним «побеждаем» Жизненность, питая ее энергией своего внутреннего стража. И хотя каждый такой опыт делает нас слабее, но субъективно мы чувствуем себя лучше. Вернее — лучше чувствует себя большинство людей. Есть и другие, которые всегда занимают сторону Жизненности, то есть хотят, чтобы лев разорвал дрессировщика, а бык победил матадора. Но даже они как бы стесняются своих естественных желаний и испытывают за них чувство вины, означающее, что они снова принимают стойку «смирно» перед своим внутренним Стражем, укрепляя правила Матрицы уже своей собственной энергией.
Разумеется, в цирке мы бываем довольно редко, но вся наша жизнь устроена по тем же правилам, только в роли дрессируемого животного оказываемся мы сами. Всегда есть «пища» — то, что нам необходимо на самом деле, то есть то, что является объектом нашего искреннего желания или искреннего интереса. Всегда есть «дрессировщик» — какая-то структура, которая согласно правилам Иерархии обладает полной властью над объектом наших желаний. Есть «правила» — какая-то структура, «ритуал», который мы должны наполнить своей энергией и своим движением. И есть «публика», которую мы обычно не видим, но которая и является носителем всех этих ритуалов — та иерархическая структура, которой мы подчиняемся.
В какой-то степени мы все похожи на «рабов на галерах». Каждый «раб» обладает собственным внутренним миром, ИНДИВИДУАЛЬНЫМ телом желаний, то есть отличается от других «рабов». Но со стороны различия незаметны — все они совершают одни и те же действия — гребут веслами, приводя галеру в движение. Они вынуждены делать это — для того, чтобы получить «пищу» и избежать «побоев», потому, что есть тот, кто в силу своего места в иерархии может лишить их пищи и причинить им боль И хотя их действия являются вынужденными, каждое из них совершается свободно и «добровольно», за счет собственной энергии Желаний, трансформированной в желание избежать побоев и голодной смерти.
Но это только видимая сторона — на самом деле действия «рабов» приводят и к другому, гораздо более важному результату. То внутреннее сопротивление, которое им приходится преодолевать при совершении каждого «гребка», обращается в энергию, укрепляющую Правила внутри них и лишающую их способности сопротивляться. Внешняя структура Матрицы, которую они заполняют своими действиями, приводя галеру в движение, становится частью их «я», делающей такой способ существования «правильным» и единственно возможным. Вплоть до того, что даже если освободить их, они предпочтут остаться на галере, потому что «грести» и «существовать» для них синонимы.
Все это ближе, чем кажется. Половину жизни человек сражается с правилами, выступая в роли дрессируемого животного, а вторую половину — заставляет других соблюдать их, пребывая в роли дрессировщика. И когда его лишают этой роли, отправляя на покой, он старается вновь и вновь воспроизводить те же «движения», которым его научили, несмотря на их бессмысленность. Ведет себя как лошадь, которая всю жизнь крутила водяное колесо — известно, что когда ее «опускают на волю», она продолжает ходить по тому же кругу, потому, что такое движение стало для нее единственно возможной формой существования. Точно так же ведут себя и большинство пенсионеров, и хотя их движения сложнее, но сути происходящего это не меняет.
Это как раз тот момент «замирания», о котором мы говорили. Это «пауза» нужна, чтобы направить энергию Желаний в разрешенное русло, использовать ее для того, чтобы заставить нас крутить «водяное колесо». Но она же свидетельствует и о том, что у нас есть выбор, даже если мы его не осознаем. Есть другие варианты действий, которые могли бы позволить нам воссоединиться с собственной жизненностью. Проблема в том, что мы никогда не можем их использовать, поэтому наличие такой возможности только ослабляет нас изнутри, делает нас несчастными людьми.
Если «правила» становятся частью нашей собственной структуры, то «пауза» исчезает — у нас остается один единственный разрешенный вариант действий и поэтому необходимость стоять по стойке смирно перед самим собой ослабевает. Движение нашей жизненности обретает почти правильную форму, то есть она движется без пауз и задержек, почти непрерывным потоком. А после того как наш «внутренний цензор» убеждается в нашей полной покорности, он позволяет нам действовать свободно, искренне в каких-то отведенных нам пределах, чтобы мы могли частично восстановить растраченную на укрепление «правил» энергию Жизненности. Отсюда та открытость и дружелюбие западноевропейцев, о которых мы говорили раньше и вообще всех, кто «чувствует себя на своем месте». Именно к этому ощущению и стремится большинство людей, что и делает правила Матрицы почти неразрушимыми.
Но этот путь никуда не ведет. Во-первых, чтобы питать Матрицы энергией большинство людей должно оставаться «неустроенными», неудовлетворенными своим местом в иерархии, что делает невозможным искреннее принятие ее правил. А во-вторых, даже если кому-то удается достигнуть такого состояния, то тех крох «свободной» жизненной Силы, которые остались в нем, не хватает почти ни на что — только на дежурную улыбку или несколько «дружелюбных» фраз ни о чем. Каждый, кому доводилось наблюдать попытки тех же западноевропейцев «повеселиться», подтвердит, что это нечто среднее между утренником в садике для олигофренов и танцем «зомби», искусственность движений которого вызывает отвращение у нормальных людей.
Разрешенный путь освобождения от обязанности стоять смирно перед самим собой может привести только к такому варианту — превратить человека в «мертвяка», который со временем полностью утрачивает связь с источником Жизненности и становится простым воплощением правил Матрицы. Его
