6. Итак, кто именуется христианином, и, говоря, что исповедует Христа Богом и верует в Него, в силу одного такого исповедания думает, что есть христианин и имеет сподобиться царствия Христова, тот обманывается. Ибо возможно ли, чтоб был христианином тот, кто каждый день, или лучше сказать, каждый час делами своими отрицается Христа, Котораго на словах исповедует Богом? Послушай, что говорит Апостол Павел о таковых:
СЛОВО ТРИДЦАТЬ ПЕРВОЕ
1. Два есть главнейших дела в настоящей жизни: одно есть величайшее добро, а другое — величайшее зло; первое, яко верховное благо, возводит человека на небеса, а другое, как крайнее зло, низводит его в преисподняя ада; то есть истина, а это ложь; то есть великое упокоение, а это — скорбь безмерная; первое есть верх разумности, второе — край безумия; первое родственно и свойственно человеку, второе враждебно и чуждо; первое есть все прямота, второе все кривость; первое радость и веселие, второе печаль и томление. Какия же это дела? Смирение и гордость: одно есть весь грех, — это гордость; а другое — вся правда, — это — смирение. Разсмотри грех, коим согрешил Адам, когда находился в раю, в славе и всяком наслаждении, и увидишь, что он согрешил не по какой–либо необходимости или немощи, или по какому–либо благословному предлогу, а по одному презорству к заповеди Божией, а это от гордости и неблагодарности к Творцу своему и Богу, доведших его до отступления (от Бога), в какое первым низвергся диавол по собственному своему произволению.
2. Надобно знать, что гордость раждается в душе человека от неведения себя самого, пораждающаго самомнение, по коему думают, что имеют нечто, тогда как ничего не имеют; и она растет вместе с возрастом человека. Почему нужно всякаго человека, с мальства, прежде чем познает он что–либо другое, научать познанию себя самого, — из чего он есть, что есть и чем покончит жизнь, — т. е. что засеменяется он тленным нечем и невзрачным, образуется среди нечистот, растет подобно траве сельной, составляется из многих смешений, удоборазлагаемых, — что вся жизнь его есть борьба со смертию, а во внутренностях своих еще прежде смерти носит он то, что есть смрад и зловоние. Ибо кто не знает себя, что такое он есть, мало–по–малу впадает в гордость и делается буиим и несмысленным. И что можно найти несмысленнее человека, который, будучи весь покрыт проказою, гордится потому только, что носит светлыя и позлащенныя одежды, хотя сам в себе срамен и полон безобразия? А когда выйдет он из ума по причине гордости своей, тогда делается орудием диавола во всех своих словах и делах и становится врагом Богу. Но что может быть бедственнее того, когда кто поставит себя врагом Богу? Ибо когда кто заболит телом, чувствует свою болезнь и идет ко врачам; но кто заболевает душею, не чувствует своей болезни, а напротив чем более разбаливается, тем более становится нечувствительным и потому не хочет идти ко врачам духовным. Таким образом когда увидишь, что какой–либо человек гордится, знай, что по мере гордыни его он страдает и нечувствием душевным, и пожалей об нем; ибо кто болит и не чувствует, что болен, тот близок к смерти. Таков этот грех, ввергающий душу в смерть; ибо гордый есть больной безчувственный, — который т. е. не сознает и не чувствует своей болезни, а это и есть смерть души. Случись, что кто–либо из таковых еще привык учить и вразумлять других, — то это уже законченный мертвец, для котораго не требуется более врача.
3. Итак необходимо учить и научить человека самопознанию, чтоб, он знал себя и таким образом смиренномудрствовал. Смиренномудрие есть главным образом разумность. Как гордый неразумен и безсмыслен, так напротив смиренный разумен и смыслен. Поелику таким образом безумие и слепота гордыни так близки к людям и так сильны в них, то всеблагий Бог определил, чтоб вместе с радостным находили на нас и прискорбности, чтоб чрез то научались мы смиренствовать, а не гордиться. Можешь удостовериться в этом от пакостника плоти, пособника сатанина, томившаго апостола Павла, который чудеса творил и такою презельною украшался славою Божиею. Почему нам надлежит благодарить Бога более за скорби, чем за утешение, и радоваться прискорбному, как радуемся обвеселяющему. Итак, всякому человеку необходимо знать себя самого, что он — ничто. Того, кто не знает себя самого, что он ничто, не может спасти Сам всемогущий Бог при всем том, что желает спасти его. И еслибы кто принес Богу в дар весь мир (что конечно невозможно), а не думал о себе, что есть ничто, не может спастися никоим образом.
4. Итак не требуется, чтоб человек в замен за душу свою дал что–либо другое, кроме познания себя, что он ничто. Только при этом способен он будет принесть Богу сердце сокрушенное и смиренное, — единственную жертву, которую всякому благочестивому человеку пристойно приносить Богу. Этой одной жертвы Бог не уничижит, зная, что человек ничего не имеет собственнаго, что бы мог принесть Ему, как говорит и святый Давид:
