болезни, скорби, тесноты, самое падение, страсти душевныя и сопутствующия им страсти телесныя, — все для того, чтоб всяким богобоязненным приносима была Богу сия жертва. Кто стяжет сию жертву сокрушения со смирением, тому некуда пасть, потому что он имеет себя ниже всех. И Бог сошел на землю и смирил Себя даже до смерти не для чего другаго, как для того, чтоб в верующих в Него созидать сердце сокрушенное и смиренное.
5. Две есть жертвы, которыя приемлет Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, и за которыя милует и всякаго человека в отдельности, и весь мир в совокупности, — из коих одна есть сам Господь наш Иисус Христос, Сын Божий и Бог воплотившийся, а другая — сокрушенное и смиренное сердце каждаго верующаго в Него. Итак пусть кто заберет все свое имущество и раздаст бедным, пусть постится, совершает бдения, спит на голой земле, творит молитвы день и ночь, а не взыщет от Бога стяжать себе сердце сокрушенное и смиренное (ибо
6. Истинное боговедение с богобоязненностию раждают смиренномудрый нрав, а смиренномудрие порождает нрав кроткий; кротость же и смирение, в нрав обратившиеся, приближают к Богу. Эти две добродетели слияны одна с другою и показывают человека богобоязненнаго, и по мере смирения и кротости, в какой имеет их богобоязненный человек, явно бывает, сколько близок он к Богу, как напротив гордость и гневливость показывают, как далек человек от Бога. Посему Господь наш Иисус Христос, всевышний Бог, смирил Себя даже до крестной смерти, чтоб от Него заимствовали смирение все и верующие в Него и крестящиеся, вкушающие тело Его и пиющие кровь Его, каковыми таинствами подается им безсмертие и жизнь вечная. Ибо таинственное общение с Господом нашим Иисус–Христом, Богом всевышним, приносит три действенные плода: жизнь, безсмертие и смиренномудрие. Жизнь и безсмертие действуются чрез смирение, и опять вследствие жизни и безсмертия действуется смирение. Смирение требуется и прежде жизни и безсмертия, и после, и есть таким образом и первое и третье: первое, потому что есть причина прочих двух, — т. е. жизни и безсмертия; третье, как их объемлющее и удерживающее. — Итак, который христианин не стяжал себе смирения Христова, так чтоб оно составляло естественное как бы его свойство, ничего уже не получит от Христа и Христос ничтоже пользует ему. Таковый не знает ни Бога, ни себя самого: ибо еслибы знал, что без Христа невозможно сделать ничего истинно добраго и спасительнаго, то конечно смирился бы, и как в царское одеяние, облекся бы в смирение Христово, посредством коего христиане делаются царями, царствуют и господствуют над страстями и демонами силою Его. По мере истиннаго и совершеннаго смирения бывает и мера спасения. Родитель же и отец смиренномудрия есть ум, просвещаемый благодатию Христовою, и помощию сего божественнаго света ясно видящий немощь свою, как напротив отец высокомудрия и гордости есть ум, покрытый мраком неведения, от каковаго мрака о когда бы избавиться и нам всем, и, просветясь светом божественным, придти в смиренномудрие, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Коему слава и держава, со безначальным Его Отцем и животворящим Духом, в безконечные веки. Аминь.
СЛОВО ТРИДЦАТЬ ВТОРОЕ
От Божественных Писаний научены мы, брате мой, что не должно никогда, ни по причине множества грехов наших отчаяваться, ни опять слишком много полагаться на силу епитимий, возлагаемых духовным отцем за грехи наши: так что ни тому, кто встал от падения, т. е. престал от грехов, не следует слишком дерзать сего ради, ни тому, кто пал, не следует отчаяваться; но и кто много нагрешил, да дерзает о покаянии, и кто в небольшия впал погрешности, да не думает, что получит прощение грехов своих за одни свои добрыя дела, но да явит и он покаяние, — и покаяние не то, которое объявляется словами, или показывается постом, сухоядением, долулеганием и другими подобными лишениями телесными, хотя и это все идет к делу, но которое бывает в сокрушении и болезновании души и сердца, — каковое показал и пророк Давид, при всем том, что жил в мире и был обременен многими необходимыми заботами.
Ибо он, размыслив сам с собою, сколь благаго и щедраго Владыку прогневал тем, что сделался преступником заповедей Его и оказался неблагодарным к Нему, забыв многие и неисчетные дары Его и благодеяния, всю жизнь свою болезновал о том душею и горькия проливал слезы, как сам удостоверяет в том. Он сам себя поражал чувствами своего несчастия и бедственнаго положения, сам себя всячески сокрушал и смирял, рыкая от воздыханий сердца своего, как нам каждодневно возвещают о том псалмы его. Такия скорбения причинял сам себе Давид, когда покаялся, несмотря на то, что был царь и должен был заботиться о толиком народе, о жене и детях, о доме и царстве.
Что также сделал Манассия и все другие, покаявшиеся после него, о коих знаешь и сам ты, как–то: Петр, верховный из Апостолов, мытарь, разбойник, блудница? И что приводить многих, — что сделал блудный сын, иждивший отцовское наследие с блудницами и мытарями? За какия дела все эти получили прощение грехов своих? За посты ли свои или бдения? За милостыни ли, розданныя бедным, или за другой тяжелый для тела труд? Нет, не за это получили они прощение, а за искреннее раскаяние, за сокрушение и болезнование сердца, за слезы, излитыя ими из глубины души, по причине осуждения их совестию своею. Пришедши в чувство грехов своих, каждый из них осуждал и окаявал себя, и плакал от души, и за это получал прощение грехов своих.
Это же самое бывает и теперь со всеми, прибегающими ко Христу с теплыми слезами и истинным покаянием. И ни пред кем из таковых не заключает и никогда не заключит человеколюбной утробы Своей благости человеколюбивый и всеблагий Господь. Прощение грехов каждаго грешника не бывает за какия– либо дела, чтоб не возгордился кто по этому поводу, но по человеколюбию Божию и благодати.
Знать впрочем надлежит, что для получения прощения грехов требуется не только искреннее от всей души раскаяние в них, но еще и твердое намерение не падать более в те же грехи и не возвращаться вспять. И это требование не падать опять в те же грехи очень трудно нам соблюсти, если со всем рвением и усердием не окружим себя благопотребными охранами и не облечемся в духовныя оружия, чтоб помощию их противостоять мысленным врагам нашим демонам. Ибо как мы были уже завладеваемы врагом посредством грехов, и поработясь плотским сластям и страстям, подчинялись уже и служили диаволу, то всячески теже похоти и сласти и опять будут в нас подниматься, чтоб опять, как рабов безчестных, увлечь нас с насилием на служение и работу врагу нашему диаволу и на убежание от работы Владыке нашему Христу, чрез преступление заповедей Его и нарушение обетов, какие дали Ему в покаянии. Итак, чтоб не случилось нам пострадать что–либо такое, надлежит нам, в помощь себе, заимствовать из святаго Писания оружие против всякаго врага, нападающаго на нас, как учит нас примером своим божественный Давид, говоря:
