В Доме Жизни наступила полная тишина; Энки произнёс неслыханные слова!
Они смотрели друг на друга, каждый из них, молча, думал.
Мудры слова твои, брат мой! Нинмах, наконец, промолвила.
Может быть, нужная смесь не в ту матку была вложена;
Но есть ли среди Ануннаков женщина та, что матку свою предложит нам,
Чтобы совершенного Примитивного Рабочего родить,
Или, может быть, чудовище в чреве своём носить?
Так Нинмах дрожащим голосом говорила.
Позвольте мне супругу мою, Нинки, об этом просить! Энки говорил.
Давайте в Дом Жизни её позовём, прямо ей скажем обо всём!
Он повернулся, чтобы идти домой, когда Нинмах вдруг положила свою руку на его плечо:
Нет! Нет! она Энки говорила.
Мною была получена та смесь, награда или угроза полагается тоже мне!
Я буду той из Ануннаков, кто матку свою предоставит, кто жизнь подарит или пред смертью предстанет!
Энки склонил голову свою пред ней, обнял её нежно. Так тому и быть! Он согласился с ней.
В глиняном сосуде они смесь замесили,
Яйцеклетку земной женщины с мужской сущностью Ануннаков они в нём соединили,
Оплодотворённое яйцо Энки вложил в матку Нинмах;
Беременность вскоре наступила!
Как долго беременность, от смеси наступившая, д литься будет? они спрашивали друг друга.
Будет ли это девять месяцев Нибиру, или она продлится девять месяцев Земли? Таким вопросом задавались они.
Дольше, чем на Земле, быстрее, чем на Нибиру, этот срок длился; мальчик у Нинмах, наконец, родился!
Энки мальчика на руки взял; облик его совершенством поражал.
Ребёнка по спинке он похлопывать стал; новорождённый нормальные звуки издавал!
Он Нинмах вручил новорождённого; она подняла его над головой.
Моими руками сделан он! Победно она восклицала.
Теперь история о том, как ребёнку имя Адаму дали,
И как Ти-Амат, женскую копию его, создавали.
Облик новорождённого и конечности его лидеры внимательно осмотрели:
Хорошей формы его уши были, его глаза были широко открытыми,
Егo конечности были соответствующими, задние, как ноги, были, форму рук передние имели.
Полосатым он не был, как дикое существо, чёрные волосы были на голове его,
Гладкой его кожа была, на кожу Ануннаков походила она,
Она была как темно-красная кровь, как у глины Абзу был цвет её.
Они осмотрели его мужской орган: странной формы был он, конец его кожей был окаймлён,
На орган Ануннаков он был не похожим, у тех с конца свисала кожа!
Пусть Землянин этой кожей на конце отличается от Ануннаков, от нас! Так Энки сказал.
Когда заплакало дитя; Нинмах к груди его поднесла;
Она дала ему свою грудь; он начал её сосать.
Мы совершенства добились! Нингишзидда восторженно воскликнул.
Энки на свою сестру посмотрел; не Нинмах с Существом, Мать и сына, видел он.
Дашь ли ты ему имя? Он спросил её. Ведь существо это, не создание!
Нинмах на тело младенца свою руку положила, она гладила своей ладонью его темно-красную кожу.
Адаму я его назову! Нинмах говорила. Тот, Кто Подобен Глине Земли, будет его имя!
Для младенца Адаму они колыбель смастерили, в центре Дома Жизни её поместили.
Образец Примитивного Рабочего, наконец, мы получили! Энки говорил.
Теперь таких, как он, нам нужно сделать много! Нингишзидда старшим своим напомнил.
Образцом настоящим он должен стать; себя Первопредком он должен считать,
От тяжёлой работы он должен себя оградить, его сущность лишь матрицей будет служить!
Энки сказал слово своё; Нинмах была довольна решением его.
Чьи матки потом будут оплодотворённые яйцеклетки вынашивать? Нингишзидда спрашивал.
Лидеры задумались над вопросом этим; Нинмах предложила решение им.
Из своего города Шурубак Нинмах женщин-целительниц позвала,
То, что нужно сделать, объяснила им она,
К колыбели Адаму она их повела, новорождённого Землянина им показала она.
Я не заставляю вас делать это! Нинмах им сказала;
Ваше собственное желание будет вашим решением!
Из собравшихся женщин-Ануннаков, семь вперёд вышли, семь из них на это решились.
Пусть их имена будут помнить во все времена! Нинмах Энки сказала.
Героический подвиг они готовы совершить, чтобы расе Примитивных Рабочих начало положить!
Семь женщин вперёд вышли, своё имя назвала каждая из них;
Нингишзидда записал эти имена:
Нинимма, Шузианна, Нинмада, Нинбара, Нинмуг, Мусарду и Нингунна,
Семь женщин, названные этими именами, по доброй воле должны были стать матерями,
Землян в своём чреве они должны были зачать и носить, Примитивных рабочих они должны были родить,
В семь сосудов, что из глины Абзу слепила, Нинмах яйцеклетки двуногих самок положила,
Жизненную сущность Адаму она извлекла, малыми долями в сосуды её поместила она.
Потом в мужском органе Адаму она надрез сделала, чтобы каплю крови получить;
Пусть это Знаком Жизни будет; о том, что Плоть и Душа воссоединились, пусть это всегда напоминать будет!
Она мужской член его сдавила, из него она кровь пустила, по одной капле крови она добавила в каждый coсуд со смесью.
В этой глиняной смеси Землянин с Ануннаком соединятся!
Так Нинмах говорила, магическое заклинание над сосудами она произносила:
Для воссоединения две сущности, одна с Небес, другая с Земли, вместе брошены,
Та, что с Земли, и та, что с Нибиру, узами одной крови должны быть связаны!
Такие слова Нинмах произносила; её слова Нингишзиддой тоже записаны были.
В матки героических рожениц оплодотворённые яйцеклетки они вложили.
Беременность наступила; с нетерпением времени родов ждали они.
В положенный час роды начались!
В урочное время семь мальчиков-землян родились,
С виду они благообразными были, звуки нормальные они произносили;
Грудным молоком героини они вскормлены были.
Семерых Примитивных Рабочих создали мы! Нингишзидда говорил.
Процедуру эту нужно повторить, чтобы ещё семерых рабочих получить.
Сын мой! Энки сказал ему. Даже семерых, семью женщинами рождённых, нам недостаточно будет,
Эта ноша слишком велика, для героинь-целительниц тогда это участью станет навсегда!
Эта задача действительно очень трудна, медленно двигаться будут наши дела! Нинмах сказала.
Значит, женщин мы должны ещё создать! Энки сказал. Для мужчин они парами должны стать!
Пусть они друг друга познают, пусть одной плотью двое станут,
Пусть мужчины сами женщин оплодотворяют, пусть женщины сами своё потомство рожают,
