физиологии растений АН СССР академик А.А.Рихтер (39).
5 Писарев по освобождении из заключения уехал в Подмосковье, причем по собственному желанию:
'когда ему неожиданно объявили, что он свободен, и тут же спросили, куда выписать проездные документы, он сразу ответил, что не в Ленинград... Так он оказался в подмосковном поселке Немчиновка¦ (45).
6 В документе была приведена фамилия одного человека из вавиловского окружения, обвиненного в таких действиях П.М.Жуковского.
1 Демьян Бедный (литературный псевдоним Е.Придворова (1883-1945) крестьянский и пролетарский поэт-примитивист, печатавший агитационные рифмованные призывы и басни на злобу дня.
2 Владимир Владимирович Станчинский (1882-1941?) крупный отечественный биолог, специалист в области экологии и охраны природы (19). Окончил естественное отделение физико-математического факультета Московского Императорского Университета, специализировался у М.А.Мензбира, а затем работал в Гейдельбергском университете под руководством О.Бючли, позже ассистент Н.М.Кулагина в Московском сельскохозяйственном институте, с 1920 года профессор зоологии в Смоленском университете (ученики: Е.М.Воронцов, Н.Д.Перлова, А.Н.Мельниченко все трое перебрались позже в Горьковский университет, последний из троицы стал гонителем выдающегося генетика С.С.Четверикова; Воронцов и Перлова демонстративно не здоровались с Четвериковым после его выгона из университета в 1948 году). С 1926 года В.В.Станчинский начал исследования в заповеднике Аскания-Нова, основанном в 1828 году, с 1929 года заместитель директора заповедника по научной работе, с 1930 года зав. каф. зоологии позвоночных Харьковского университета. В мае 1930 года на IV съезде зоологов, анатомов и гистологов против Станчинского выступил Презент, в 1933 году посетившие Асканию-Нова Презент и Лысенко характеризовали работы Станчинского, 'как не имеющие практического значения', в особенности работу 'Изменчивость организмов и ее значение в эволюции', изданной в Саратове.
3 Н.И.Вавилов, как и его мать и брат Сергей, всегда спал не более 4-5 часов в сутки, и трудно поверить, что ночное приглашение Сталина могло его смутить, тем более, что все в стране знали, что Сталин работает по ночам (поэты, вроде Исаковского, даже стихи об этом сочиняли). К такому графику работы прилаживались Наркоматы, обкомы и другие крупные (вплоть до областных исполкомов) организации. Да и вряд ли кто угодно, даже Вавилов, мог ответить уже ставшему всесильным Сталину отказом на приглашение придти. Эти детали ставят под сомнение правдивость воспоминаний Ревенковой.
4 Это требование, несомненно предназначенное для того, чтобы еще больше подстегнуть процентоманию и последующий обман властей о количественной прибавке урожая, свидетельствует об обратном: если бы урожаи действительно росли от лысенковских нововведений, то заниматься ерундовой по сути оценкой 'на корню' несобранного урожая нужды бы не было.
5 Ян Эрнестович Рудзутак (1887-1938), сын батрака, член РСДРП с 1905 года, профессиональный революционер, в 1917-1920 г. г. председатель Московского совнархоза, в 1921 г. генеральный секретарь ВЦСПС, в 1922-1924 г. г. председатель Среднеазбюро ЦК ВКП(б), в 1923-1924 г. г. секретарь ЦК ВКП(б), в 1924-1930 г. г. нарком путей сообщения, одновременно с 1928 г. председатель Комитета по химизации народного хозяйства СССР и в 1926-1937 г. г. зам. председателя Совнаркома СССР и Совета по Труду и Обороне СССР, с 1931 г. председатель Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б) и нарком рабоче- крестьянской инспекции СССР. Незаконно арестован, расстрелян и посмертно реабилитирован.
6 Как было сказано в главе III, выступление учителя Вавилова, выдающегося агрохимика с мировым именем академика Дмитрия Николаевича Прянишникова было построено совершенно иначе, без дифирамбов избачам, Лысенко и здравиц в честь Сталина (77).
7 Цицин сохранял верность Лысенко не всегда. Еще в 1939 году он опубликовал в лысенковском журнале 'Яровизация' статью, в которой охаял цитогенетические методы, которые якобы не дали ему ничего существенного в изучении пшенично-пырейных гибридов (84). Но когда в начале 50-годов среди лиц, близких к Кремлю (а Цицин всегда оставался таким) разнеслась весть, что Сталин готов поменять мнение о Лысенко с прохладного на вполне прохладное, Цицин написал великому кормчему письмо с антилысенковскими выпадами (это письмо недавно опубликовано преемником Цицина на посту директора Главного Ботанического сада РАН Л.Андреевым /85/), однако Сталин призывам Цицина устранить Лысенко с поста руководителя биологии в СССР не внял, и Цицин на время выпал из приближенных к верхам компартии.
8 Все перечисленные ученые, кроме Жебрака, были тесно связаны работой с Вавиловым, поэтому это был удар не просто по Вавилову, а по школе Вавилова. После того, как в 1940 и 1941 годах были арестованы Вавилов и Карпеченко, Лысенко выбросил из последующих многочисленных переизданий все имена, оставив лишь упоминание о Вавилове, после чего это место в речи звучало так:
'Фамилии я могу назвать, хотя тут не фамилии имеют значение, а теоретическая позиция. В общем большинство генетиков с нашим положением не соглашается. Николай Иванович Вавилов в недавно выпущенной работе 'Научные основы селекции', соглашаясь с рядом выдвигаемых нами положений, также не соглашается с основным нашим принципом браковки в селекционном процессе' (98).
Были внесены изменения и в реплику задававшего вопрос. После ареста Яковлева в 1937 году, в переизданиях речи, вместо указания его фамилии, стояло безличное: 'Голос из президиума' (99).
9 Горячее желание Г.К.Мейстера 'отдать все силы' было 'вознаграждено' Сталиным именно так, как этот властитель любил делать: в 1938 году Мейстер был арестован как 'враг народа', в тюрьме сошел с ума и погиб в заключении (расстрелян?). Реабилитирован посмертно.
10 Слова о том, как весело стало работать после того, как в СССР организовали колхозы, и о том, что вообще жизнь пошла веселая, были пересказаны Сталиным и стали в стране очень популярными. Как писал Б.Л.Пастернак в 1956 году в книге 'Люди и положения':
'Были две знаменитых фразы о времени. Что жить стало лучше, жить стало веселее и что Маяковский был и остался лучшим и талантливейшим поэтом эпохи' (107).
1 Дончо Стоянов Костов (1897-1949) окончил университет в Галле (Германия) в 1924 году, быстро приобрел известность как специалист в области генетики растений. В 1932 году, привлеченный идеями коммунизма, приехал в СССР и стал сотрудником Института генетики АН СССР (с 1932 до 1939 г.), работал одновременно (19341936 г. г.) профессором Ленинградского университета. В 1939 г. сумел вернуться в Болгарию, где стал директором Центрального сельскохозяйственного исследовательского института в Софии (с 1939 г.), с 1946 г. проф. Софийского университета, с 1947 г. директор Института прикладной биологии развития организмов Болгарской АН, в 1948 г. стал членом Югославской Академии наук и искусств. Однако после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года Костова начали буквально травить, и 9 августа 1949 года он умер от сердечного приступа.
2 В другой раз Сталин еще раз выразил свое восхищение работой и умом Лысенко во время разговора с писателем М.А.Шолоховым. Они как-то прогуливались с Шолоховым на сталинской даче в Кунцево, и вдруг Сталин произнес такой монолог:
-Да, все-таки какой молодец Лысенко, как он хорошо знает природу! Вот как-то мы с ним осенью шли по этой же дорожке, и на наших глазах с куста упал помидор. 'Посмотрите, товарищ Сталин, сказал Лысенко мне, если этот помидор не трогать, то всю осень и всю зиму он будет своей мякотью питать семя, хранящееся внутри плода, и тогда весной данное семя, вскормленное плодом, взойдет, и вырастет новый куст помидор'.
Я приказал не трогать этот упавший помидор, серьезно продолжил рассказ Сталин. И весной семя взошло. И вырос куст. Мало кто так хорошо разбирается в природе¦, завершил рассказ Сталин.
Поразившие Сталина лысенковские познания о природе были настолько примитивными, настолько знакомыми любому крестьянину, что Шолохова это даже обидело, и он часто вспоминал рассказ Сталина о 'мудрости' Лысенко, ругая их обоих. (44).
3 Во многих последующих статьях Лысенко воспроизводил строки из этого постановления, обосновывая пользу от своего предложения не успехами на полях, не повышенными урожаями, а ссылками на то, что его метод утвержден правительством и, следовательно, не может не быть безупречным. Так он поступил, в частности, 27 июня 1937 г., когда привел в статье в 'Правде' строки из этого постановления и тут же заявил: 'Таким образом и теоретически и практически доказана полная возможность обеспечить южные районы своим семенным и продовольственным картофелем' (54) и даже оценил несобранные урожаи (как
