Если вспомнить, что Мичурин с теплотой и признательностью относился к Вавилову, дарил ему фотографии с прочувствованными надписями, и в то же время выгнал от себя Лысенко, нелепость домысла о плохом отношении Вавилова к Мичурину становится очевидной. См. также статью Поповского, посвященную этой теме в журнале 'Знание сила' (180а).
21 Митин использовал здесь лексикон, примененный за три года до этого Лысенко и Презентом, которые, обыгрывая термины, введенные Серебровским (не прижившиеся, правда, в науке и забытые теперь), назвали свою статью 'О 'логиях', 'агогиях' и действительной науке' (184а).
22 Павел Федорович Юдин (1899-1968) закончил Институт красной профессуры и сразу после этого был назначен директором Института философии АН СССР центрального философского учреждения Академии наук СССР. Позже он работал в разных местах: в аппарате ЦК партии, с 1953 года - заместителем Верховного Комиссара в советской зоне оккупации Германии, а позже (вплоть до 1959 года) послом в Китайской Народной Республике. В 1953 году был избран действительным членом АН СССР.
23 Выступление Шлыкова было построено целиком на охаивании Вавилова как ученого и директора ВИР (189). Оно вызвало почти единодушное осуждение даже в этой, далеко не благодушно к Вавилову настроенной аудитории, что нашло свое отражение в отчете о совещании, когда комментатор В.Колбановский, осудив 'недостаточную самокритичность' Вавилова (190), сказал о выступлении Шлыкова следующее:
'Резкость тона, которым тов. Шлыков произносит свою 'обвинительную речь', вызывает неоднократно шум в аудитории' (191).
Еще одним предателем из числа сотрудников ВИР стал кандидат биологических наук С.И.Хачатуров, который рассказал, что он скрестил разные линии махорки, но не смог получить менделевского расщепления [ему просто не хватило для этого экспериментального материала В.С.] и на этом основании обвинил во всех тяжких грехах дирекцию института (192).
24 Если он на самом деле этого не знал, то остается только удивляться той степени смелости (или нахальства), с какой он брался поучать ученых, как им надо относиться к законам Менделя.
25 Соколов Борис Павлович (р. 1897 г.), селекционер кукурузы, академик ВАСХНИЛ, член Советского комитета защиты мира (с 1966 г.), лауреат Сталинской (1951 г.) и Ленинской премий (1963 г.).
26 Хорош был и Дубинин, старавшийся использовать сложившуюся ситуацию в личных целях и постоянно подыгрывавший врагам генетики тем, что порочил своих же учителей А.С.Серебровского и Н.К.Кольцова. Стоит отметить в связи с этим, что даже если закрыть глаза на необходимость выполнения библейских заповедей морали в отношении учителей или норм, выраженных Некрасовым в словах: 'Учитель, перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени', Дубинин должен был помнить, сколь крупным был вклад Кольцова и Серебровского в науку, в воспитание огромного числа ученых и как много добра сделали ему лично и Серебровский и Кольцов.
[3] Всесоюзная сельскохозяйственная выставка или ВСХВ была помпезной выставкой, открытой Молотовым 1 августа 1939 года, в годы Хрущева её переименовали в Выставку достижений народного хозяйства, или ВДНХ. ВСХВ была любимым детищем Сталина, визитной карточкой благоденствия страны, первой страны с полностью коллективизированным сельским хозяйством. Именно для того, чтобы доказать преимущество колхозного строя, Сталин (очень любивший тяжелую промышленность и крейсеры) и распорядился построить целый город с золотыми фонтанами и подавляющими своей роскошью павильонами, в которых бы разместились стенды с продуктами сельского хозяйства.
[4] 30 марта 1983 года на праздновании своего 80-летнего юбилея Александра Алексеевна Прокофьева-Бельговская выступила с замечательной лекцией о своей жизни и работе. Коснулась она и того периода, когда Вавилов исчез в застенках НКВД. Рассказав о том, что в Институте генетики сохранилось всего трое генетиков, Александра Алексеевна задала вопрос: ?Почему Лысенко оставил в Институте эту троицу?¦ и дала следующий ответ: ?Лепин был непревзойденным знатоком пшениц, и он был Лысенко просто нужен. Марк Леонидович Бельговский вел при Вавилове основной фонд дрозофилы, а Лысенко относился к излюбленному объекту генетиков странно: он ненавидит дрозофилу, издевается над работами с дрозофилой, но в то же время, подобно первобытному человеку, боящемуся солнца и ветра, боится дрозофилу, боится прослыть невеждой. Поэтому Бельговскому дается самое строгое, но и самое нелепое задание вести коллекцию так, 'чтобы ни одна муха не погибла'¦. ?Я так и не поняла, сказала Прокофьева, почему он оставил меня¦. Добавим от себя: может быть, потому, что она работала прежде с Мёллером, а Лысенко боялся западного общественного мнения. Возможно, была и личная причина в тот же юбилейный вечер Александра Алексеевна рассказала на банкете одному из близких друзей, что, оказывается, Лысенко испытывал к ней платоническую любовь.
3 Сами премии были утверждены 23 марта 1940 года, причем Лысенко был назначен заместителем председателя Комитета по присуждению премий. Решение об этом было принято на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), в котором Сталин принял личное участие (15).
4 14 марта 1941 года Постановление о присуждении Лысенко Сталинской премии было обнародовано, и из ВИР Лысенко были отправлены две телеграммы одна в Одессу, в селекционно-генетический институт, другая на домашний адрес. Первую подписали зам. директора Сизов, секретарь партбюро Орел и предместкома Пантелеев (20), а вторую директор Эйхфельд и ведущие руководители ВИР. Во второй телеграмме говорилось:
'Дорогой Трофим Денисович Искренне радуемся присуждению первой Сталинской Премии Вам лучшему биологу нашей страны тчк Вы единственный в нашей стране сумели поднять биологическую науку до уровня запросов социалистического сельского хозяйства... тчк От души желаем Вам здоровья и энергии для дальнейшей ломки всего отживающего и ложного в науке зпт новых успехов в поднятии биологической науки на уровень задач сталинской эпохи тчк Эйхфельд Сизов Трофимец Мынбаев Костюченко Пономаренко Фляксбергер Мальцев Тетерев Хорошайлов Шлыков Орел Хачатуров Брежнев' (21).
Необычной деталью стало то, что под текстом было несколько строк, в которых для удобства адресата объяснялось кратко, какие должности занимает каждый из подписавших.
5 Иван Александрович Сизов(1900-1968), агроном-растениевод, которого Вавилов в 20-е годы выдвигал в администраторы (об этом говорят строки из писем Вавилова), был назначен одним из руководителей Детскосельского (Пушкинского) отделения ВИР. Но Сизов стал ревностным партийцем, держимордой, а не администратором. Именно он, не обращая внимания на Вавилова, начал травить ведущих сотрудников отделения и центрального ядра ВИР, после ареста Вавилова с 1940-го по 1961 был зам. директора ВИР, в 1961-1965 годах директором ВИР.
6 Иоган Гансович Эйхфельд (р. 1893 г.) был назначен на этом заседании директором ВИР и оставался им до 1951 года, затем директором стал И.А.Сизов, также присутствовавший на заседании и входивший в комиссию. При них ВИР захирел и потерял былую славу. С 1950 года Эйхфельд стал Президентом АН Эстонской, с 1958 по 1961 г.г. Председателем Президиума Верховного Совета Эстонской ССР и зам. Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Он был избран академиком ВАСХНИЛ, АН Эст. ССР и членом-корр. АН СССР, стал Героем социалистического труда. 25 января 1983 года 'за заслуги в развитии советской науки и в связи с девяностолетием со дня рождения' был награжден седьмым орденом Ленина (31). В 3-м издании БСЭ, будто в издевку над памятью Вавилова, сказано: 'Эйхфельд ученик Н.И.Вавилова' (32).
6 Как уже было сказано ранее, сыну Н.И.Вавилова удалось получить доступ к следственному делу отца и опубликовать его (36). Все цитаты из показаний Вавилова и вопросов следователей (кроме касающихся дел Карпченко и Левитского) вопсроизведены по этому изданию.
7 Характерна и эта дата 1930 г., наверняка подсказанная Хватом: вроде бы и не зря уже в 1931 году чекисты завели на Вавилова 'Агентурное дело'!
8 Лев Соломонович Марголин с 1933 г. работал ученым секретарем Президиума ВАСХНИЛ. Был арестован в одно время с Мураловым. Во время допроса 22 августа 1940 г. Вавилов сообщил, что у него были неприязненные отношения с Марголиным.
9 Корреспондент газеты 'Московские новости' Евгения Альбац взяла интервью у Хвата, часть из которого привела в своей статье (см. прим. /45/):
'Александр Григорьевич, вы верили в то, что Вавилов виновен?
В шпионаж я, конечно, не верил данных не было. А что касается вредительства что-то такое в науке он вел не в том направлении то я создал экспертную комиссию под руководством одного академика
