художников.
Сам Маслов вполне соответствовал своему кабинету. Это был подтянутый человек средних лет, в очках, добротном костюме без галстука. Еще несколько лет назад он был простым помощником руководителя в том самом бассейновом управлении. Начальство было им довольно. Да вот незадача, Маслов был недоволен. Ему не нравились ни низкая зарплата, ни отсутствие перспектив. Однажды он пришел в кабинет к своему начальнику и прямо сказал: «Я не могу здесь больше работать, я не расту и не становлюсь богаче. У меня молодая жена, я хочу, чтобы она ни в чем себе не отказывала». Глава управления задумчиво посмотрел на него и сказал: «Увольняйся». А потом добавил: «Но все равно мы тебя далеко не отпустим». Через полгода Маслов снял шикарный офис в лучшем пермском бизнес-центре и поставил дело передачи взяток на поток. К нему приходило по нескольку посетителей в день. Кто-то, узнав расценки, отказывался сразу, кто-то, скрепя сердце, платил. Теперь его молодая супруга действительно ни в чем не нуждалась: она покупала одежду в Милане и проводила отпуск на Бали. Да и сам Маслов считал себя вполне счастливым и состоявшимся человеком.
С Колобковым и Дубининым он заговорил быстро и по-деловому:
– Я знаю причину вашего визита, – начал он с места в карьер. – У нас в регионе много предприятий, которые хотят получить разрешение на пользование водными ресурсами. Не секрет, что ресурсы эти ограничены. Именно поэтому, чтобы не перегружать экосистему, мы внимательно подходим к выдаче подобного рода разрешений.
«Почему он говорит «мы»? – думал Дубинин. – Не он же решает, кому выдавать разрешение, а кому нет».
– Разрешение на забор воды, естественно, выдает начальник бассейнового управления, – продолжал Маслов. – Но вы же понимаете, как сейчас все устроено. Если вам нужно добиться того, чтобы документы получило именно ваше предприятие, нужно понравиться начальнику и поделиться.
– О чем речь? – спокойно спросил его Колобков.
– Вопросы всегда решаются в индивидуальном порядке. Я навел справки, – спокойно продолжал Маслов. – Ваше предприятие зарабатывает около миллиарда рублей в год, чистая прибыль – 100 миллионов. Неплохо. Металлы в наше время дорожают. Понятно, что без разрешения на забор воды завод встанет. Поэтому я думаю, что такие условия будут справедливы.
Он вырвал листок из лежащего на столе блокнота, что-то написал на нем, сложил пополам и передал Колобкову.
– Думаю, сделать это надо будет в три приема. Заранее оговорюсь: таково требование руководителя управления.
Колобков задумчиво посмотрел на бумажку и сказал:
– Нам, как вы понимаете, нужно посоветоваться с руководством завода, нужно будет привлечь немало ресурсов. В ближайшие дни я смогу дать вам ответ. Еще я хотел уточнить, если он будет положительным, то как нам нужно будет действовать?
– Все очень просто, вы придете ко мне еще раз и принесете то, что нужно. После первого транша, не раньше, ваше заявление начнут рассматривать. Второй транш – и на документах появляется положительная резолюция. Третий – вы получаете на руки все бумаги.
– И где гарантия, что это произойдет? – спросил Колобков.
– Стопроцентную гарантию может дать только господь Бог, – ответил Маслов и, улыбнувшись, добавил. – Вы не хуже меня это знаете. Нужно доверять партнерам, иначе никак. До встречи.
Пока лифт ехал до первого этажа, Колобков хранил молчание. Дубинину не терпелось узнать, что за условия поставил Маслов. По выражению лица патрона он уже понимал, что они трудновыполнимы.
– Да они там охренели в своем управлении бассейнами! – взорвался Колобков, едва успев выйти из здания. – Этот деятель просит 18 миллионов за бумажку. У нас никогда такого не было. Это же пятая часть прибыли компании за год! И все это за какую-то бумажку!
Он остановился, усмехнулся и сказал:
– Хорошо же живут эти черти. Видишь, офис какой отгрохали? Зуб даю, что кроме заносов начальству, этот Влад ничем больше не занимается. Хорошо устроился, аж зависть гложет. Мне с моими селянами такие суммы не светят.
– И что теперь будем делать? – робко спросил Дубинин.
– Доложим все Сашке. Пусть решают. Хотя я тут навел справки через знакомых. Другим путем получить разрешение никак нельзя. Так что придется отстегивать. Хотя риск велик. Если что-то пойдет не так, или Маслов захочет нас кинуть, деньги назад не вернутся. Это довольно рисковая штука – что еще можно сказать. Зато если в этот раз все получится, то мы потом сможем с Владом отлично работать. У меня еще в Удмуртии знакомый есть, хочет промотходы в реку сбрасывать. Ему сюда же обращаться надо будет за разрешением.
Планы Колобкова рухнули, как карточный домик. На следующее утро Дубинин включил телевизор в своем гостиничном номере и, переключая каналы, случайно натолкнулся на местные новости. На экране показывали тот самый кабинет, в котором он был накануне. По полу были разбросаны бумаги, милиционеры пересчитывали меченые купюры, испуганного и взъерошенного Маслова уводили куда-то в наручниках.
– Круто мы вчера к нему в гости сходили, чуть не попали под раздачу, – сказал Дубинину вместо приветствия Колобков, заходя к нему в номер. Он все уже знал и, казалось, был сильно озадачен.
Как оказалось, через час после того, как наши гости покинули кабинет Маслова, к нему пришел новый посетитель. Он ждал его. Человек должен был принести 10 миллионов за такое же разрешение на водопользование. Едва Маслов взял кейс, в кабинет ворвались милиционеры и его скрутили. В тот же день взяли и директора бассейнового управления.
– Теперь оба в СИЗО, – говорил Колобков. – Кто будет заниматься решением вопросов, не понятно. Ясно одно: чиновники сейчас напуганы, договариваться с ними нет никакого смысла. Возможно, через полгода они снова начнут торговать разрешениями, но пока вода мутная, ловить в ней точно нечего.
– Что скажем Калинину? – спросил Дубинин.
– А то и скажем. Пусть попробуют снова подать заявку. Если повезет, ее удовлетворят в законном порядке. Или все затянется минимум на полгода, пока ребята в управлении не оправятся от шока и не построят новую схему сбора денег.
– Но к тому времени завод встанет.
– А что делать? Когда они запускали его, они знали, что у нас в стране все так устроено. Могли бы чем-то другим заняться. Пирожками на улице торговать. Хотя там тоже на лапу давать надо. Выхода нет.
– А куда мы теперь?
– На юг, – ответил Колобков. – Мы заслужили отдых. Заодно совместим приятное с полезным.
Бизнес у моря
Оказалось, что в Новороссийске у Владимира Колобкова есть дальний родственник и коллега – Сергей Беляев. Лет десять назад он окончил сельхозинститут и уехал на Кубань работать бухгалтером одного элеватора. «Хочу быть поближе к морю», – объяснял он родным. Человеком Беляев был простым, покладистым, начальство его любило. С директором элеватора Семеном Приходько у него сложились вообще отличные отношения. Они часто отдыхали вместе, Приходько даже крестил его дочь.
Беляев никогда бы не подумал, что эта дружба может стать источником его дохода. Работал себе спокойно на элеваторе, подбивал балансы, сдавал квартальные отчеты, а по выходным, если погода позволяла, ехал к морю, благо до него было всего пару часов на машине.
Три года назад его жизнь круто изменилась. Приходько назначили заместителем директора центра по оценке качества зерна. Новороссийский торговый порт ежегодно принимает и отправляет на экспорт тысячи тонн пшеницы. Чтобы вместе с ней в страну не попали какие-нибудь жучки-паразиты, каждую партию зерна проверяют. Этим как раз занимается лаборатория центра. И если что-то найдут, контейнеры отправляют на дезинфекцию. А потом еще несколько недель зерно проветривается, чтобы стать безопасным.
Таким образом, доходы импортеров и экспортеров напрямую зависили от доброты и внимательности инспекторов. И Семен Приходько, будучи человеком предприимчивым, сразу понял, как монетизировать
