Я снова попытался открыть калитку, но эффект был тот же.
Ладно, испугали, блин, старушка сбежала. Ничего, и не таких догоняли!
Сердце бешено билось, ни с того ни с сего мне стало страшно. Что скрывала моя бабушка? Что я встречу за этим забором?
Я подпрыгнул, ухватился за доску, подтянулся и достаточно легко перелез через забор примерно одного со мной роста. Вот только под ребрами заныло, но я не обратил на это никакого внимания, потому что мне и без того было на что посмотреть.
От прежнего бабушкиного дома осталась лишь ярко-красная крыша, как раньше. Сам же дом был давно не крашен и не ремонтирован. Но это ладно, у одиноких старушек это частенько случается, когда внуки вот такие свиньи, как я, и не приезжают по несколько лет, чтобы помочь. Нет, наповал меня убило вовсе не это — окна и дверь были снаружи забиты досками, будто здесь давно никто не жил.
Бабуля переехала? Нашла себе какого-нибудь соседского деда и потому так странно себя ведет?
Мысли слепились в слизкую кашу и никак не желали разлепляться. Что происходит, дремучий случай?
— Бабушка! Ба!
Я обежал дом кругом и выбежал в огород. Здесь забор был гораздо ниже, и хорошо просматривались соседские угодья. На одном из огородов трудилась старушка, ровесница моей бабушки. Она подняла голову, услышав мой голос, и недоуменно уставилась на меня.
— Мальчик, ты кого ищешь?
Неужели не понятно? Если я кричу: 'Ба!', - очевидно, что я ищу свою бабулю.
— Бабушку, — каков вопрос, таков ответ.
И мы тупо уставились друг на друга.
Первой наше молчание нарушила соседка.
— Ты Рома? — догадалась она. Я кивнул. — Лизавета много о тебе рассказывала. Только я думала, ты младше, а ты вон какой дурень вымахал, а бабку совсем забыл. А она-то ждала, как ждала, до последнего на крыльце сидела, а ты… — старуха махнула на меня рукой, как на последний отброс рода человеческого.
Ладно, дремучий случай, пусть думает, что хочет, в конце концов, она права, и я та еще свинья, но с этим мы будем с бабушкой разбираться, а не с посторонними, главное для меня сейчас — выяснить, что случилось.
— Вы бабушку не видели? — как можно спокойнее спросил я.
— Видела, — бросила старуха с непонятной мне ненавистью. — Вон там, на сопке, — она указала в сторону сельского кладбища. — Деревянный крест, памятник-то некому ставить.
Она, что, сумасшедшая?!
Тааак… Я попытался успокоиться и взять себя в руки. Нас здесь двое, и кто-то из нас не в своем уме.
— В смысле там? — спросил я как можно спокойнее. — Зачем?
Ничего более глупого в данной ситуации спросить было нельзя, но я настолько растерялся, что хорошо еще, что родную речь не забыл.
Соседка же в ответ только головой покачала:
— Полгода прошло, как бабка умерла, а он только сейчас приехал, внучок называется.
Она пошла по своим делам и скоро скрылась за углом своего дома, а я так и остался стоять посреди огорода, думая, умереть мне на месте или просто упасть в обморок. Полгода? Полгода, как умерла? Как это? Я же только что с ней разговаривал. Только что! Дремучий случай, десять минут назад!
'Ты и с женщиной в белом разговаривал', - мрачно напомнил мне внутренний голос, и сердце мое упало. Так вот почему бабушка не дала мне себя обнять, вот почему так странно себя вела…
Нет-нет-нет, быть такого не может.
Или все-таки…
— Вадим знал, — раздался бабушкин голос у меня за спиной, — только тебе не сказал, а сюда соседям письмо прислал, мол, хотите — хороните, хотите — бросьте.
Я резко обернулся. Бабушка стояла передо мной, прямо как раньше, только теперь в тени она казалась немного прозрачной.
— Бабуль, как?.. — мой голос сорвался, я протянул к ней руку, но ладонь нашла лишь пустоту, и вот в этот миг я окончательно понял: передо мной стояла не моя бабушка, передо мной было приведение. — Как… — заторможено повторил я и больше ничего не смог произнести.
Дремучий случай, да что же это?! Вадим… Какая же сволочь Вадим! Как он мог мне не сказать? Как мог утаить такое?..
Все не то, не то! Не о том я думаю, не те слова говорю своему последнему дорогому человеку, который умер, а я даже не знал. Мне не было страшно, как тогда на кладбище, да, я вижу призраков, ну и что? Для меня это не приведение, это моя бабушка, которую я бросил, про которую бессовестно забыл, занятый разбоем и грабежом, к которой не успел…
На глаза навернулись слезы, не помню даже, когда я последний раз так ревел. Но я не сдержался, потому что понимание того, что я не успел, резало острее ножа. Не успел. На целых полгода.
— Бабушка, прости…
Я рухнул на колени прямо на землю, обхватил голову руками и зарыдал. Отчаянно, по-детски, неутешно. Я чувствовал себя таким маленьким, никому не нужным и в то же время уже взрослым ослом, который заставил страдать своего самого родного человека, единственного на всей земле, для кого я что-то значил.
Не знаю, сколько длилась эта сцена. Постепенно дрожь ушла, а слезы высохли.
— Ром, не кори себя, — ласково сказала бабушка над моей головой, готов поклясться, будь ее руки материальными, она погладила бы меня по волосам, — ты ведь все-таки приехал.
Ну да, как же, когда моя жизнь пошла набекрень, я вспомнил о тех, кто меня любит. Какой же я эгоист…
Я молчал. В горле стоял ком. Я просто не мог поверить в происходящее, будто сплю и вот-вот проснусь. Но я не спал и, следовательно, проснуться не мог.
— Рома, я ни в чем тебя не виню, снова заговорила бабушка, — правда.
Мне хотелось биться головой о что-нибудь твердое, но я все же заставил себя подняться с земли.
— Как это случилось? — тихо спросил я.
— Сердечный приступ, — спокойно сказала бабушка, — инфаркт. Соседи вызвали скорую, но те приехали слишком поздно… На похороны собирали всей деревней. Так и похоронили.
— Прости, — снова беспомощно прошептал я, слезы снова подступили к горлу.
— Рома, ты ведь не знал, — по-прежнему ласково сказала бабушка, — не время корить себя.
Я, не понимая, уставился на нее.
— А для чего сейчас время?
— Для очень важного дела. Я ведь не просто так здесь. Меня просили с тобой поговорить, подготовить тебя. Нам очень нужна твоя помощь.
— Кому это — нам? — я сделал над собой усилие и сморгнул слезы. — Кому?
— Умершим. Тебе все объяснят, ты только выслушай, пожалуйста. Я знаю твой вспыльчивый характер, но не отказывайся раньше времени. Тебе все расскажут: и что происходит, и что от тебя требуется.
Кажется, я начал что-то понимать, но от этого стало еще более жутко.
— Кто объяснит?
В ответ бабушка посмотрела куда-то поверх моего плеча:
— Твой ангел-хранитель.
У меня мурашки по спине пробежали от неожиданности, но я все же нашел в себе силы обернуться.
И, как вы думаете, кого я там увидел? Я увидел ее, ту самую женщину в белом, которая пугала меня на кладбище.
— Здравствуй, — улыбнулась она мне. — Поговорим?
