эстраду. Весьма одарённый, тогда, мальчик, с хорошим образованием, великолепными вокальными данными. Пророчили ему быть одним из ведущих оперных певцов, способным собирать полные залы во всех странах мира. Но, однажды, на одном эстрадном вечере, исполнил попсовую песенку, украсил её великолепно поставленным голосом и, 'соплюхи' едва не разорвали его от восторга. Вмиг обрушилась слава, деньги и… зависть.
Он быстро понял, становиться мировой известностью — огромный, титанический труд. А здесь, всё просто, по крайней мере, так казалось. Не напрягаясь, изобразить попсовую вещь, незатейливо облечь в классическую форму исполнения и — визг в зале! Можно на таком уровне исполнять всё, проглатывают и визжат.
Он перестал работать, слава за него работала, стал капризным и… оглупел. Вначале с ним цацкались, подкидывали песни, но он уже не мог работать в прежнем режиме, безголосая, но, трудолюбивая попса принялась его теснить и… вытеснила в конферансье. Правда, высокие покровители успели ему дать, это в двадцать с небольшим лет, Народного артиста России. Вот он и крутится на эстрадных подмостках, веселит публику пошлыми высказываниями и редко исполняет 'протухшие' от времени, бывшие шлягеры. Но, его усохшие мозги отказываются принимать реальность, и он, по-прежнему считает себя 'звездой'.
— Говорят ты за главного, — снисходительно глянул на меня парень, который мне в дети может годиться.
Смотрю на него и мне, его жаль. Очень скоро нежный жирок на щёчках рассосётся, глаза потухнут и, если мозги смогут завестись, после стольких лет застоя, может, чего-то достигнет. Но для этого необходим упорный, упорный труд. А главное стать вровень с окружающими людьми.
— Да, Мишенька, это так. Что-то хочешь сказать?
— Хочу, чтоб мне построили дом у этого милого озера. Хорошо, чтоб фонтан был, они мне очень нравятся. Ну, там, клумбочки, всякие. А, ещё, пару построек сделать для прислуги. Вот, еще, что хочу сказать, — он задумался. — Ага, портниха мне нужна, обтрепался немного. Здесь же есть портнихи?
— Всё есть, Мишенька: портнихи, плотники, каменщики. Ты людям скажи, они, может быть, всё для тебя сделают.
— Как же так, я не могу. Это вы должны приказать! — 'звезда' хмурит лицо, брови поднимаются на чистый, без изъянов, лоб.
— Почему? Мне, вот, никто ничего не строит. Сам видишь, валю лес, таскаю брёвна, рубашка от пота вымокла. Сын мой, колья для забора строгает, жена готовит. Хочу по секрету сказать. Хотел двухэтажный дом себе отгрохать, а вот, думаю, одним этажом обойдусь, не потяну пока. Ещё нужно кучу подсобок настроить, баньку.
— Я так понимаю, вы хотите предложить мне самому всё делать. Вы, хоть соображаете, что говорите? Я 'звезда'!
— Что ж, тогда, напойте, что ни будь народу, может и захотят вам построить дом, — мне становиться тоскливо от этого разговора, князь Аскольд посмеивается в свою куцую бородёнку, видно, был уже у него с ним разговор.
Свита 'звезды', погрустнела, она привыкла жить за счёт подачек со стола хозяина. Что-то происходит не так. Толпы поклонников не бросают работу, чтоб в страстном порыве дотронуться до пухлой руки знаменитости. Наоборот, кидают не столь лестные взгляды. У нас как обычно, от любви до ненависти — один шаг. А сейчас, нервы у всех напряжены, народ попал в экстремальные условия. Лучше не демонстрировать своё превосходство, которого нет.
— Развалины, естественно, дам. Топоры сделаете сами, выберете подходящие осколки обсидиана, верёвками тоже обеспечим. Сейчас образовались бригады заготовителей, и бригады плотников. Заготовители валят лес, плотники помогают делать дома. Так, потихонечку, благоустраиваемся. Помогаем друг другу. Есть, кто весь процесс делает сам, от заготовки, до постройки, но, таких мало. Думаю, вам необходимо пойти в заготовители. Ничего, не боги горшки обжигают. Захочешь, и фонтанчик во дворе будет, — подбадриваю я парня, на лицо которого наползает злая маска.
— Я есть хочу! — неожиданно рявкает он.
— Первый раз покормим бесплатно, — радушно улыбаюсь я, — затем, кушать будете в бригадах.
— В каких бригадах! Я народу счастье приношу!
— Ты не гоношись, успокойся, подумай. Песни, очень хорошо. Кто их не любит. В свободное время, споёте.
— Вы знаете, сколько мои концерты стоят?! Вот так, просто, взять, за бесплатно?
— Почему за бесплатно? Организуйте концерты, оговорите с людьми, что они за это должны вам сделать. Может, дом, фонтаны, парусный корабль.
— Это не та публика, — кривится 'звезда'.
— Нормальные люди. Думаешь, им искусство не нравится? Нравится. Но оценивают его трезво. Они тоже искусны в каких-то своих делах. Вон, посмотри, как с бревна стружку снимает тот мужчина, и это, каменным топором! Виртуоз. Вот он и будет оценивать твоё искусство со своим. И, если затронешь его душу, поделится излишками труда.
— Какая гадость, плотник будет оценивать Высокое искусство!
— Насколько мне известно, помимо плотника, он хороший конструктор, инженер с большой буквы. Ты, Мишенька, успокойся. Знаю, тебе трудно. Встряхни себя. Вокруг тебя не звери, помогут, научат. Сейчас все в равных условиях. Думаешь, я всю жизнь брёвнами занимался? Я хирург, но сейчас занимаюсь стройкой. Хотя, если понадобится, буду лечить людей.
Парень скукожился, смысл происходящего начинает доходить до изгаженного социальными паразитами сознания. Окружающая его челядь переминается с ноги на ногу, она понимает, 'король' пал, пора его грызть и, стоит дать команду, бросятся как стервятники на падаль. В отличие от него, они, обыкновенные 'глисты', живут за счёт хозяина. Хозяина нет, надо искать другого. Но, 'глистам', я жизни не дам.
Князь Аскольд подходит к нам, обнимает Мишу:- Пойдём, познакомлю с людьми. Будет трудно, поможем. Не стесняйся, подходи за помощью, спрашивай. Главное, послушай мой совет, свою звёздность, засунь глубоко в жо…у. Усёк?
— Я вообще, люблю много работать руками, — загорается Мишенька, — вот, только не умею.
— Научишься, было бы желание. А вы, ребята, к леснику идите, брёвна таскать, — оборачивается к подавленной челяди. На их лицах омерзение, скука, страх, глаза бегают, где бы зацепится за что, что бы ничего не делать. Но это у них не получится, сейчас главенствует над всеми Высший закон — Закон выживаемости, он всё расставит по местам.
Князь Аскольд ведёт бывшую 'звезду' лечить мозги, причём с таким участием, что Мишенька всплакнул, вспомнив родителей, уткнувшись в его жилистое плечо.
— А вы, что стоите? — нахмурился я, глядя на разношёрстную команду бывшего 'короля'.
— Так мы не нанимались лес таскать. Пусть Шаляпин этим занимается, если другого ничего не умеет, — вякает парень с голубизной во взоре и золотым колечком на губе.
— Что ж, у нас разная работа есть. А чем сами хотели заняться? Выбор всегда есть, — я смотрю в наглые лица, а в душе поднимается острая неприязнь.
— Счастье людям приносить, — хихикнула смазливая девица, вызывающе оголившая выпуклый пупок.
— Разве, что в санаторий вас направить, — якобы задумался я. Знаю, братья Храповы, настолько жёсткие администраторы, каждый день плетьми их будет драть, пока мозги не просветлятся… если выживут к сему моменту. К тому же, сейчас они крушат скалу, для постройки главного здания. Рабочие руки ой как нужны!
— Санаторий есть! Вот здорово! А, что там будем делать? — едва не захлопала в ладоши девица.
— Счастье людям приносить, — хмыкаю я.
— В любом случае там лучше, чем в этом муравейнике навоз разгребать, — сплюнул гладковыбритый молодой мужчина, с татуировкой на лысине и увешенный различными цепями. — Так, нам можно идти? — отвешивает он шутовской поклон.
— Не держу. Я, вообще никого не держу, можете в лес уходить, счастье первобытному зверью приносить.
