презираешь, то и я тебя презираю; если ты меня осуждаешь, то будешь осужден и по моему приговору». [В виду этого] Он дал апостолам власть, чтобы осуждаемые ими знали, что приговор человеческий поддерживается приговором Божественным, и что
бы ни было связано на земле, то связывается равным образом и на небе.
Стихи 19–20: Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего небесного. Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. — Вся вышеприведенная часть речи призывает нас к согласию. Поэтому обещается и награда в Его словах, что Он будет посреди между двумя или тремя. Это напоминает пример одного правителя (juxta illud exemplum tyranni), который, посадив в заключение двух друзей, — из которых один хотел навестить свою мать и был выпущен под поручительство другого, — хотел испытать их верность таким образом, чтобы одного выпустить на свободу, а другого удержать. А когда отправившийся возвратился в назначенный день, то правитель, пораженный их взаимной верностью, просил, чтобы они двое приняли его третьим [в качестве друга]. Можем мы это понимать и в духовном смысле, — именно: когда дух, душа и тело находятся между собой в согласии и не имеют взаимно между собою разногласящих желаний [или: похотей], т. е. когда плоть не вожделеет[960] вопреки духу и дух — вопреки плоти, то они получат от Отца все, о чем бы ни просили. Конечно, никто не должен сомневаться в том, что прошение может быть [только] о добрых делах, т. е. когда тело хочет иметь то, что дух.
Стихи 21–22: Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: «до семи», но до седмижды семидесяти раз. — Речь Господа так согласна во всех своих частях, что подобно тройному канату не может быть расторгнута. Выше Он сказал: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, и присоединил: Если согрешит против тебя брат твой, то иди и обличи его одного с глазу–на–глаз (inter te et ipsum)[961] и т. д., а потом и награду присоединил в словах: Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им, и Я буду посреди них. Задетый[962] [этим] апостол Петр спрашивает, сколько раз должно отпускать согрешающему против него брату, и когда в вопросе дает собственный решительный ответ: До семи? то Иисус в ответ ему говорит: Не до семи, но до седмижды семидесяти раз, т. е. четыреста девяносто раз, так что согрешающему брат он должен прощать столько раз в день, сколько раз он и согрешить не может.
Стих 23: Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. — У сирийцев и особенно у жителей Палестины есть привычка к каждой речи своей присоединять притчи; это для того, чтобы недоступное для усвоения слушателями в виде простого приказания, усваивалось ими с помощью подобий и примеров. Итак, Господь, — через уподобление царю и господину и, с другой стороны, рабу, который вследствие прошения у господина получил прощение своего долга в десять тысяч талантов, — повелел Петру, чтобы и он также прощал подобным себе рабам (conservis suis), которые согрешили в гораздо меньшей степени. В самом деле, если царь и господин столь легко отпустил повинному ему рабу десять тысяч талантов, то насколько больше рабы должны отпускать подобным себе рабам гораздо меньшие прегрешения. А чтобы это было яснее, покажем на примере. Если кто из нас совершит прелюбодеяние, человекоубийство, святотатство, — преступления гораздо большие, чем долг в десять тысяч талантов, то по прошению они прощаются, если и сами совершившие отпускают согрешающим в меньшей степени. Наоборот, если мы бываем непримиримыми врагами из–за совершенного над нами бесчестия, если мы имеем постоянную вражду из–за неприятного (amarum) слова, то не кажется[963] ли нам, что по справедливости и мы должны быть заключены в темницу, и примером своего деяния не даем ли мы повода к тому, чтобы и нам не было оказано снисхождения в наших более тяжких преступлениях?
Стихи 24–34: Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов [большая сумма золота или серебра]. А как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: «государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу». Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев [мелкая серебряная монета], и, схватив его, душил, говоря: «отдай мне, что должен». Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: «потерпи на мне, и все отдам тебе». Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему все бывшее. Тогда государь его призывает и говорит: «злой раб/ весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. — Я знаю, что некоторые под должником в десять тысяч талантов понимают дьявола, под женой и детьми которого, предназначенными к продаже, когда он продолжает коснеть в злобе, они желают понимать отсутствие разума и злые помышления. Подобно тому как мудрость называется супругой праведного, глупость называется женой неправедного и грешника. Но, в таком случае, каким образом Господь простит ему десять тысяч талантов, а он нам, подобным ему рабам, не простит и сотни динариев? Это не может быть принято ни церковным толкованием, ни благоразумными людьми.
Стих 35: Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если каждый не простит брату своему от сердец ваших[964] [т. е. чистосердечно]. — Опасна та мысль, будто приговор Суда Божественного колеблется и изменяется соответственно изменчивости нашей мысли. Если мы не прощаем братьям своим незначительного, то от Бога не простится нам великое. И так как каждый может сказать: «Я ничего не имею против него; это он сам знает; Бог — ему Судья, не моя забота о том, что Он имеет сделать ему: я ему простил». Поэтому [Господь] утверждает свою заповедь и исключает всякое притворство в заключении мира словами: Если каждый отдельно не отпустите брату своему чистосердечно.
Глава XIX. — Стихи 1–3: Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною. За Ним последовало много людей; и Он исцелил их там. И приступили к Нему фарисеи, и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? — Из Галилеи Он пришел в Иудею; и вот партия фарисеев и саддукеев спрашивает Его: позволительно ли мужу давать развод жене своей по какой угодно причине. Это с тем, чтобы поставить Его в затруднение [так называемым] рогатым умозаключением (syllogismo), ибо что бы Он ни отвечал, Он мог быть пойман на словах. Если бы Он сказал, что жену должно отпускать по какой угодно причине и жениться на другой, то Он оказался бы проповедником того, что противоречит стыдливости. А если бы Он ответил, что не по всякой вине можно давать развод, то был бы пойман как виновный в святотатстве, и рассуждал бы как поступающий против Моисея, а через Моисея был и [противником] Божиим. Поэтому Господь так соразмеряет Свой ответ, что обходит их уловку, приводя в свидетельство Священное Писание и естественный закон и противопоставляя первоначальное повеление Божие последнему, которое было уступкой не воле Божией, а потребности согрешающих.
Стих 4: Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? — Это написано в начале книги Бытия; и говоря: мужчину и женщину, Он показывает, что необходимо избегать второго брачного союза, потому что Он не говорит: мужчину и женщин, что предполагалось для расторжения первого союза, а: мужчину и женщину, чтобы они связывались участью с одной только женой.
Стихи 5–6: И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть[965]. — Таким же точно образом Он говорит: «Прилепится[966] к жене своей», а не: «к женам». И будут двое одной плотью[967]. Вознаграждение брачного союза в том, что двое будут одной плотью. Непорочность, соединенная с духом, производить один дух.
