зубочисткой только порежешься. А вы нам нужны в целости и сохранности.
— Да уж, — поддержал его стоявший рядом приятель, — за попорченную шкуру цену снизить могут. Так что стой и не рыпайся.
Альнар окинул чужаков оценивающим взглядом чуть сощуренных глаз, оставаясь при этом, во всяком случае внешне, совершенно спокойным. Он был не плохим бойцом, как и Лиин, которому без раздумий доверил бы защищать свою спину. Но у них был один меч на двоих, пара кинжалов и совсем мало места для того, чтобы хоть как-то развернуться. А еще Аль-ми, торчавший столбом посреди болота прекрасной мишенью.
Так что, благоразумнее было бы сдаться, положившись на богов и надеясь на то, что те предоставят пленникам шанс для побега.
Рука плавно соскользнула с рукояти кинжала.
— Вот и молодец, — заметив это, ухмыльнулся разбойник, а затем бросил, обращаясь к Лиину. — Парень, если у тебя есть голова на плечах, то ты последуешь примеру своего приятеля.
Сын воина через плечо глянул на наследника. Тот, поймав его взгляд, чуть наклонил голову, приказывая спутнику:
'Делай, как тебе говорят'.
Тот нахмурился, не согласный с решением Альнара, однако, подчинившись, убрал руку с рукояти меча, который он так и не успел вытащить из походных кожаных ножен.
— Аль-ми, иди сюда, — повернувшись к брату, велел наследник. У него не было особой уверенности в том, что упрямый и своевольный царевич подчиниться ему.
Это было бы не кстати. Только полным подчинением они могли усыпить бдительность разбойников, которые, как бы между делом, разоружили пленников и уже с любопытством поглядывали на их тяжелые сумы, от которых нужно было во что бы то ни стало отвлечь разбойников.
Так что, с другой стороны…
И наследник, выжидая, смотрел на брата, который даже не знал, что в этот миг от его поступка зависело, возможно, даже нечто большее, чем их жизни.
Аль чувствовал себя слишком виноватым, чтобы возражать брату, а потому двинулся вперед. Его ноги тотчас заскользили по ряске, он споткнулся о невесть откуда взявшуюся корягу и, под веселый гогот разбойников, упал носом в грязь.
С силой стиснув губы, опустив голову так, чтобы никто не увидел блеснувшие в глазах слезы обиды, юноша попытался подняться, однако вновь поскользнулся. Больше попыток встать он не повторял и, не обращая внимание на хохот чужаков, двигаться на четвереньках.
Уже почти возле самой кромки деревьев он угодил в яму — рука соскользнула с покрытого ряской притопленного камня и Аль полетел в грязную воду.
Не ожидавший ничего подобного, он запаниковал, начал тонуть и уже почти захлебнулся, когда чья- то сильная рука схватила его за шиворот, вытаскивая на берег.
Оказавшись на земле, еще долго лежал, кашляя и отплевываясь.
Разбойники, смеясь над незадачливым парнем, на время забыли о двух других своих пленников, чем один из тех и не преминул воспользоваться, выхватив у стоявшего к нему вполоборота чужака висевший в ножнах у пояса меч.
Альнар непонимающе смотрел на друга.
— Что ты де… — начал он, но Лиин перебил царевича:
— Бегите! Я задержу их!
— Это глу…
— Бегите же!
— Мы не успе…
— Конечно, не успеете, если будете терять время зря! — в отчаянии зло вскрикнул сын воина, глядя на опомнившихся разбойников, которые, выхватив мечи и кривые ножи, окружили юношей. Их губы были искривлены усмешками:
— Парень, парень, — качая головой, проговорил один из них, надвигаясь на того, кто вздумал сопротивляться. — Твоя смелость заслуживает уважения. В отличие от глупости. Кто ж вам позволит убежать?
— Я все равно не сдамся! — упрямо крикнул Лиин, поудобнее перехватывая меч, примеряясь к нему, слишком длинному и тяжелому для юношеских рук. — Вас только пятеро!
Разбойники согнулись от смеха, схватившись за животы.
— Ты это… На самом деле сумасшедший или притворяешься? Да для того, чтобы свернуть шею такому сопляку, как ты, и одного будет много.
— Посмотрим! — и в следующий миг сын воина бросился в атаку.
— Духи мороза! — выругался наследник. Он совсем не собирался ввязываться в бой, во всяком случае, не разузнав о разбойниках достаточно, чтобы не ошибиться со следующим шагом. Но теперь ему ничего другого не оставалось.
Зацепив носком сапога валявшуюся на земле толстую палку, он подбросил ее. Не слишком высоко, избегая широких, а, следовательно, медленных движений. Но достаточно, чтобы, лишь немного наклонившись, поймать и затем, рывком выпрямляясь, набирая в движении силу, ударить ею по ногам готового напасть на Лиина разбойника.
Тот, получив сильный удар под колени, непроизвольно согнул ноги, наклоняясь вперед и открывая шею и голову, за что тотчас поплатился — следующий удар обрушился на затылок, вырубая здоровенного детину.
Пока разбойники крутили головой, решая, с кем из двоих им разбираться сначала, наследник достал еще одного — узкий конец дубины угодил ему в живот, под самые ребра, вышибая дыхание. В то же время Лиин умудрился ранить одного из чужаков в руку, выбив оружие.
Юноши, одурманенные духом боя, уже в глубине души праздновали победу, но на этом их везение закончилось.
Те разбойники, которым досталось на орехи, успели прийти в себя и, рыча от злости, набросились на пленников, уже не заботясь о целостности их шкуры. А тут еще из-за деревьев показались привлеченные шумом сотоварищи лихих людей. Один из них, не разбираясь и не утруждая себя долгими размышлениями, выхватил заткнутый за пояс топор и…
Аль как зачарованный смотрел на его полет.
Время замедлило свой бег, словно муха, попавшая в патоку, позволяя разглядеть каждое движение смертоносного оружия, поворот, каждый всплеск пламени пробивавшихся сквозь крону деревьев солнечных лучей на остро наточенном лезвии, услышать свист разрезаемого воздуха.
Топор двигался так, словно в воздухе, на расстоянии груди была невидимая каменная поверхность. Скользя по ней ровно и размеренно, чуть поднимаясь, как по склону пологой горки, совершил оборот, потом второй, начал третий…
Бой прекратился. Все замерли на своих местах, не выпуская из рук мечей и палок, но держа их так неуверенно, словно не зная, как с ними обращаться. Люди затаили дыхание. Казалось, даже сердце стало биться медленно и почти беззвучно, боясь вспугнуть миг. Нечего и говорить о том, что никто не пытался сделать хотя бы шаг в сторону, уклоняясь от летевшего на них смертоносного оружия, лишь смотрели на него заворожено, не думая о том, что может случиться через мгновение, так, словно будущего просто не было, лишь настоящее.
А потом вдруг все закончилось — так быстро, что никто не успел ничего понять, продолжая стоять на своих местах.
Все. Даже оказавшийся на пути топора, лезвие которого, точно серп, срезающий колосья, чиркнуло по шее — и голова кочаном капусты отлетела в сторону.
Зажав уши, словно ожидая жуткого крика, Алиор упал на колени, стараясь глядеть в другую сторону, но вновь и вновь неосознанно поворачиваясь к жуткому зрелищу. Его мутило, зубы отбивали мерную дробь, разум отказывался верить в то, что случившееся произошло на самом деле, а не в новом сне, по прихоти кого-то варварски жестокого повторявшего снившийся прежде кошмар.
Это застывшее на месте уже мертвое, но еще живое, неосмысленно шевелившее руками, словно
