Они продолжали путь.
Утро выдалось прохладным, воздух звенел, дыхание паром срывалось с губ.
Мир был удивителен в своей сказочной красоте — тоненькие льдинки, покрывавшие инеем неровные прядки травы, тоненькие веточки редких горных кустов, делали их нереальными, неживыми, но и не мертвыми.
Однако Алю, который еще несколько дней назад, увидев подобное чудо, надолго бы застыл с открытым ртом, восхищаясь, было не до того.
Он страшно замерз.
Когда утром, на самой заре они покинули пещеру, Аль не чувствовал мороза. Он и сам не знал, было ли это связано с тем, что за проведенную у костра ночь ему удалось накопить достаточно тепла, или же просто похолодало с рассветом, словно именно солнце, обычно согревавшая землю в своих объятьях, на этот раз принесло с собой лютую стужу.
'Ничего, — кутаясь в плащ, думал юноша, — днем станет теплее, — он очень на это рассчитывал, потому что пока у него зуб на зуб не попадал, а руки даже спрятанные под плащ, казались немыми и бесчувственными. — Нужно попытаться согреться', — он стал двигаться быстрее, делая движения более резкими и размашистыми.
Однако по мере того, как светало, теплее не становилось. Более того, взявшись неведомо откуда, подули ледяные ветра, продиравшие до самых костей, а где-то ближе к полудню пошел снег — не маленькими крошечными искорками, но, как казалось, сплошным непроглядным потоком, заполнив в мгновение ока собой все. Сначала Аль даже обрадовался ему, думая, что снег перетянет на себя часть холода, ослабит ветер, однако все вышло наоборот. Ветра метали мокрые ледяные снежинки в лицо и руки, царапая кожу, залепляя хлопьями глаза. Очень быстро земля покрылась снежным пологом, который с каждым мигом становился все толще и толще.
— Так, — остановив своего спутника быстрым взмахом руки, Ларг огляделся вокруг. Они как раз шли по поросшему невысоким лесом склону. Недолго раздумывая, он достал кривой нож и быстро срезал несколько длинных гибких лоз, которые начал, легко сгибая, сплетать во что-то вроде корзины только плоской.
— Что ты делаешь? — увязая по щиколотки в успевшем налететь снегу, Аль подошел к своему спутнику, с интересом заглянул через плечо.
— Снегоступы, — не отрываясь от своего занятия, ответил Ларг.
Юноша приподнял брови. Он никогда не слышал ни о чем подобном. И не имел ни малейшего представления, зачем они нужны.
— Вместо того, чтобы корчить рожи, вот, — он бросил ему готовый снегоступ, — привяжи веревкой к ноге… Да не к колену, если, конечно, ты не решил и по снегу передвигаться на четвереньках! — не смог сдержать усмешки проводник, однако уже через миг, увидев, что юноша, поставив на снегоступ стопу, стал приматывать веревки к щиколотки, одобрительно кивнул. Тем временем он закончил второй, бросил его спутнику, а сам принялся за вторую пару — для себя. Однако когда она была готова, вместо того, чтобы надеть, он убрал снегоступы в заплечный мешок. — А ты не снимай, — проследив за наклонившимся, собираясь избавиться от странной обувки, юношей, великан остановил его. — Прежде опробуй — пройдись.
Тот послушно сделал шаг, второй, наступил одной ногой на край надетого на другую снегоступа и чуть не упал.
— Ставь ноги пошире. И немного… Елочкой, — он показал руками, решив, что слов недостаточно.
Аль последовал его совету, и у него даже что-то начало получаться. Но только несколько шагов — до тех пор, пока сплетенная из веток основа не забилась снегом, который налипал друг, привязывая ноги к земле.
— Зачем это? — он попытался сбить с снегоступов снег, но у него ничего не вышло, когда новый налипал быстрее, чем удавалось избавиться от старого.
— Чтобы было удобнее идти.
— Удобнее?! — скривившись, воскликнул юноша. — Да легче было бы идти в кандалах!
— А ты пробовал? — тотчас с наигранным интересом поспешил спросить великан.
— Нет, но…
— В следующий раз попробуй. Полезно, как и любой другой опыт. Что же до этого… — он кивнул на снегоступы. — Снимай. Но не выбрасывай. Оденешь тогда, когда поймешь, что без них хуже, чем в них.
— Зачем же нужно было их делать сейчас, — мучаясь над слишком сильно затянувшимися узелками, которые, к тому же, успели покрыться ледяной коркой веревки, проворчал Аль, — тратя драгоценное время?
— Потому что потом может оказаться поздно. Ты же не хочешь застрять по колени в снегу посреди какой-нибудь голой каменной щели только потому, что вовремя не позаботился обо всем?
— Но это ведь только первый снег! Ну, полежит денек и растает. А сугробы… — он не мог и представить себе, что какого-то одного снегопада, пусть даже такого сильного, как нынешний, хватит даже для того, чтобы покрыть тоненьким пологом всю землю, не то чтобы укутать ее густым меховым нарядом. — Это потом, в середине зимы!
— Ну да? А я не знал. Спасибо, что просветил! — сверкнул на него из-под густых бровей острый взгляд хмурых глаз.
— П-прости, — сразу вдруг почувствовав себя под этим взглядом абсолютным глупцом, Аль опустил голову, пряча глаза. Конечно же, проводник все знает лучше.
Вздохнув, юноша убрал снегоступы в мешок, затем, чувствуя, что начинает замерзать, получше закутавшись в плащ.
— Ладно, пока ты не превратился в ледяную статую, пошли дальше, — проговорил Ларг. В то же время по нему самому было невозможно сказать, что он замерз — все движения были плавны и точны, плащ спокойно висел за спиной, будто его время еще не пришло, даже на щеки не лег румянец.
'Не может быть, чтобы ему совсем не было холодно, — глядя на своего спутника, удивлялся царевич. — Ведь он — такой же человек, как и я, мы сделаны из одного и того же теста!'
'Впрочем, — спустя какое-то время, решил Аль, — должно быть, все дело в привычке. Ведь он всю жизнь бродит по этим горам. И в стужу, и в зной, и в дождь, и под палящим солнцем… Да, все дело в привычке… И я так смогу — не дрожать от холода, просто не замечать его', — решил он и, очень скоро, ему действительно стало казаться, что холод немного отступил. Нет, не то чтобы он ослабел, просто отодвинулся чуть в сторону, перестав сжимать в своих тисках душу.
Идти по снегу было трудно. Ноги вязли, скользили, дыхание постоянно сбивалось. И Алю приходилось прилагать все силы, чтобы не отстать от своего спутника. Он пытался идти след в след, но очень скоро понял, что не может — шаги великана были слишком большими для него. Однако, промучившись какое-то время, он подумал, а почему бы не попытаться приспособиться, разделив один шаг Ларга на два свои.
Аль старался быстрее научиться, услышанные советы с собственным опытом. Оказалось: чтобы ноги постоянно не скользили, их лучше вбивать носками поглубже в снег, и ставить на внутреннюю часть стопы. И двигаться елочкой. И… Однако, к тому времени, как он освоился с подъемом, пришлось снова учиться — на этот раз спускаться.
Когда юноша увидел покрытый белым снегом абсолютно голый склон, по которому ему предстояло пройти, у него закружилась голова, а в душе что-то неприятно завозилось, наполняя ее волнами беспокойства.
— Как же… — неуверенно пробормотал он, думая о том, что, стоит сделать шаг вперед, и все, движение оборвется неминуемым падением. Но проводник, не оставив ему времени для сомнений и страхов, решительно зашагал вперед, вынуждая спутника последовать за ним.
И спуск оказался не таким уж крутым. И мокрый снег, мешавший подниматься, теперь оказался очень кстати, замедляя скольжение. Оказалось достаточно впечатывать ногу пяткой поглубже в сугроб.
Незаметно еще один день остался позади. Начало темнеть. Впрочем, благодаря снегу, покрывавшему всю землю, вместо того, чтобы укрыть мир непроглядным мраком, ночь лишь сгустила сумрак, наполнив его матовым блеском снега. И не важно, что во власти новолуния небо казалось пустым и мрачным. Хватало и
