оцепенев. Это было что-то, выше его.
— Ал-ми! — окликнул его брат и тотчас закашлялся, однако не разжал рук, державших веревку, на которой над разросшейся в огромную трещину ямой висели двое их спутников.
Но юноша, хоть он и понимал, что брату нужна его помощь, что иначе все они погибнут, продолжал каменным изваянием стоять на месте, ничего не видя, ничего не замечания, не понимая…. А, может, подсознательно не желая ничего видеть и понимать.
— Аль-ми! — сквозь кашель вновь позвал царевич. — Очнись! Сейчас не время для твоих фокусов!
Если бы он мог!
— Аль-ми, ночные духи тебя побери! — Альнар уже сипел, задыхаясь. Его лицо покраснело от натуги, вены на лбу и шее набухли, превратившись в синюшные шишки. — Помоги же мне! — он держал из последних сил.
И тут в голове юноши что-то стукнуло, словно сознание, камнем падавшее в бездонный колодец, наконец, долетело до дна и, ударившись о твердь, загромыхало. И эхо, уставшее от казавшейся бесконечной тишины подхватило этот звук, спеша разнести по свету.
Очнувшись, Аль сорвался с места. Однако он бросился не к брату, а к ослам, успевшим, воспользовавшись замешательством потерявших над ними контроль людей, отойти на добрый десяток шагов.
— Ты…! — только и смог выдохнуть, увидев это, Альнар. Должно быть, он решил, что брат собрался сбежать. Но тот, схватив за уздцы ослов, уже спешил назад, увлекая за собой животных.
— Мне нужна веревка! — прокричал он, обращаясь, казалось, к целому свету, а не к кому-то конкретно.
— У луки, — ответил царевич. Он не понимал, что задумал брат, но, что бы там ни было, больше не торопил его, убедившись, что, придя в себя, тот начал действовать.
Аль нашел ее, раскрутил, один конец привязал к уздцам, второй зажал в руке, после чего бросился к старшему брату.
Тот молчал, не в силах выдавить из разорванного кашлем горла и звук, но вместо него заговорили Лот и Лиин, успевшие прийти в себя достаточно, чтобы поверить, что они еще живы, а, значит, могут побороться со смертью.
— Осторожно там! Смотри под ноги!
Лот попытался было подтянуться на канате, но Лиин остановил его:
— Замри! Хочешь свалиться вниз, меня прихватив за компанию? — он говорил это, а сам боялся, что его слова подействуют на спутника с точностью наоборот: разговоры о смерти обычно пугают, в страхе люди начинают нервничать, совершать глупые поступки, и вообще. Но у Лота, к его удивлению и несомненной радости, хватило силы духа чтобы взять свои страхи под контроль и успокоиться.
К тому времени Алиор уже добрался до брата, хотя ему и пришлось преодолеть последние шаги ползком, на животе — ему было все равно, что случится с ним, но он боялся, что из-за его неаккуратности что-то случится с остальными.
Но в тот самый миг, когда до Альнара было уже рукой подать, тот, почувствовав, что снег под плащом заскользил, осыпаясь в яму, вскрикнул:
— Не подходи! Одно движение — и все рухнет!
— Но… — юноша не хотел останавливаться. Только не теперь, когда он уже почти выполнил задуманное.
— Стой, я сказал! — чувствуя, как задрожал, зашевелился, словно пробуждавшийся ото сна снежный медведь, крикнул Альнар.
— Царевич! — прокричал ему Лиин. — Отпусти веревку!
— А ты заткнись! — сквозь стиснутые от досады зубы процедил тот. Даже если бы он решился, у него ничего бы не вышло: руки онемели, пальцы свело и Альнар даже не чувствовал их, что уж говорить о том, чтобы шевельнуть, пытаясь разжать.
— Я не сдамся! — не унимался Алиор. Не затем он просил горных духов, чтобы те помогли ему вылечить брата, чтобы спустя неполный день его отдать трещине.
— Ночные духи! — выругался старший царевич. А потом решил: — Ладно, — чем судьба не шутит, может, что и получится, — сделай петлю и накинь мне на ногу, — видя растерянность, брата прикрикнул: — Делай, как тебе говорят! Веревки нам все равно не связать. И молись всем богам, которых знаешь, чтобы они помогли.
Алиор сделал так, как ему велели.
— А теперь быстро к ослам! — Альнар и в самом начале этой затеи был вконец обессилен, теперь же держался на последнем слове. Да и времени, судя по тому, как осыпался снег с края ямы, у них оставалось совсем ничего.
Юноша не спорил. Он и сам все видел и понимал.
Уже через мгновение он подлетел к ослу, к которому была привязана веревка, схватил его под уздцы, потянул. Тот упирался, крутил головой, отводил ее в сторону, норовя вывернуться и укусить причинявшего ему боль человека. В его глазах застыла мольба оставить его в покое, более не мучая. Алиору было жаль зверя, но людей — больше.
Не останавливаясь, глядя лишь себе под ноги, не желая, убегая от одной опасности, угодить в другую, он упрямо шел вперед.
Наверное, он не остановился бы до конца гор, если бы вытащенные из трещины Лот и Лиин не подскочили к нему.
— Все, Аль-ми, все! — они схватили его за плечи, останавливая. И только тогда юноша без сил повалился в снег.
— Спасибо тебе, — Лиин глядел на него с искренней признательностью. И это было… Удивительно приятно — чувствовать себя не просто полезным, но незаменимым, способным спасать жизни, меняя судьбы. И, все же, как ему ни хотелось взять всю славу себе, в их спасении была не только его заслуга.
— Брат! — он, словно очнувшись от мимолетного сна, бросился к тому, лежавшему в снегу. Бледный, с синеватыми губами, он, перекатившись на спину, отдыхал. Его широко открытые глаза не мигая смотрели на небеса, следя за полетом круживших в вышине больших серых птиц.
— Аль-си! — юноша подскочил к нему, упал на колени рядом, всего на пару шагов опередив поспешивших за ним вслед спутников. — Как ты?
— Падальщики, — все так же глядя на небосклон, в котором кружили черные птицы, едва слышно прошептал тот, а затем криво усмехнулся, — зря прилетели! Не пировать вам сегодня на наших костях! — а потом, закашлявшись, повернулся на бок, рывком подтянул колени к животу, сдерживая готовый сорваться с губ стон.
— Что с ним? — с опаской поглядывая на царевича, спросил Лот.
— Он болен? — Лиин тоже насторожился.
— Ничего, — отвечая за брата, прохрипел успевший кое-как справиться с приступом Альнар. — Ничего, — повторил он, а затем заставил себя сесть, чтобы, всего лишь мгновение спустя, рывком подняться на ноги. Однако уже в следующее мгновение он покачнулся и если бы Лиин с Лотом не подхватили его под руки, упал обратно в снег.
— Ночные духи!
— Сядь, — Аль сделал знак приятелям, чтобы те осторожно опустили больного в снег, но царевич уперся.
— Нет, — что бы там ни было, силы духа в нем хватало, чтобы взять власть над немощами тела. — Мы должны уходить с этого проклятого места! Кто знает, сколько еще разломов может скрываться под глубоким снегом, достаточно прочным, чтобы удержать нас от падения мгновение, но не вечность!
Вообще-то, Аль думал так же. Но тут над землей, взявшись неизвестно откуда, начал нависать туман.
— Не было печали… — криво усмехнулся, увидев его, Альнар. — Да, круто взялись за нас здешние владыки. Не одно, так другое… Но нет! — вскричал он. — Слышите: вам не убить нас! Потому что наши жизни нам не принадлежат! Нельзя украсть то, что уже продано!
