Эдуард Стрельцов. Трагедия великого футболиста

Действительно, Александра Павловича Нилина и Эдуарда Анатольевича Стрельцова связывала многолетняя дружба. На протяжении десятилетий они часто общались, говорили о самом сокровенном, вместе искали и находили ответы на мучившие их вопросы. Это и помогло футболисту Стрельцову восстановить в памяти, логически выстроить эпизоды своей жизни, а писателю Нилину критически взвесить и оценить события, записать и последовательно их изложить. Так появилась книга «Вижу поле…», а затем и документальный фильм с тем же названием по сценарию Александра Нилина. Спасибо ему и за книгу, и за фильм, и за верность «стрельцовской теме».

Работа над сбором материалов об Э.А. Стрельцове привела меня в его семью, и я хочу выразить слова искренней признательности вдове моего героя. Она, эта добрая русская женщина, многие годы была рядом с Эдуардом, поддерживала, помогала превозмочь боль и страдания, продляя ему жизнь. А теперь Раиса Михайловна хранит память о нем, ее воспоминания, щедро предоставленные ею в мое распоряжение семейные архивы, фотографии, чемпионские регалии очень помогли. Добра и здоровья, дорогая Раиса Михайловна, Вам и Вашему сыну Игорю!

Приступая к написанию книги, я поначалу дал себе установку не касаться спортивной, чисто футбольной темы, а посвятить свой труд трагическим страницам его биографии, возникновению и развитию его уголовного дела, юридическим ошибкам, казусам, нелепостям, которые «имели место быть» и позволили исковеркать судьбу истинного патриота, достойного гражданина нашей страны.

Обойти футбольную тему мне, разумеется, не удалось, да это и невозможно, ведя речь о Стрельцове. Моя правовая квалификация помогала мне при изучении юридических вопросов, поиске правильных, на мой взгляд, решений, сказалась и на особом построении книги. А общение со многими из тех, кто знал и любил Стрельцова, собственные воспоминания о встречах с ним позволили, как я хочу надеяться, выйти за пределы ранее очерченных для себя проблем.

Я глубоко признателен звездам нашего спорта футболистам А.А. Парамонову, Н.П. Симоняну, Ю.И. Беляеву, В.К. Иванову, В.М. Шустикову, В.Н. Маслаченко, шахматисту А.Е. Карпову, боксеру В.П. Агееву, Председателю Союза промышленников и предпринимателей России А.И. Вольскому, журналистам Ю.М. Степаненко, А.Н. Бочинину, В.Н. Ергакову, моим учителям доктору юридических наук профессору А.С. Кобликову и доктору юридических наук профессору Х.М. Ахметшину.

На основе документов и воспоминаний была подготовлена статья «Стрелецкая казнь», опубикованная в ноябрьском номере за 1997 год международного ежемесячника «Совершенно секретно» с ремаркой «Впервые! По страницам сфабрикованного «Дела Эдуарда Стрельцова». Она стала основательным анонсом будущей книги.

Спасибо за публикацию главному редактору А.Г. Боровику.

Спасибо читателям, участникам встреч и обсуждений за многочисленные отклики.

Многие дополнения и пожелания мною учтены.

Так рождалась эта книга. Своим появлением на свет она обязана и горячим приверженцам Э. Стрельцова, моим добрым друзьям из издательства «Патриот», прежде всего его директору А.Л. Мамаеву, главному редактору А.А. Логинову, заместителю директора В.Н. Кошелевой.

«Я играю в футбол, сколько помню себя»

Родился будущий великий футболист 21 июля 1937 года. Одно из первых слов, вошедших в его сознание, было «Фрезер». Станция — Фрезер, поселок Фрезер, завод «Фрезер», футбольная команда и все остальное здесь звалось одним коротким словом — Фрезер. Позже этот участок тогдашнего ближнего Подмосковья стали называть Перово. Здесь на улице 1-го Мая в большой комнате дома № 2 и жила Софья Стрельцова с белобрысым симпатичным мальчиком, названным непривычным для рабочего люда именем Эдуард.

Отца Эдик не помнил и мать о нем разговоров никогда ни вела. Маленький Эдик рано понял, что здесь у них с матерью что-то не так, и вопросов об отце не задавал.

Школа, где учились тогда дети этого района, тоже называлась «Фрезер» и состояла из двух частей: 439-я — мужская и 453-я — женская.

Обе школы находились в одном кирпичном здании, недалеко от железной дороги. Учителя были одни и те же, но общение девочек и мальчиков не поощрялось. Такие были тогда порядки. Сюда и пришел в 1944 году Эдик в первый класс.

Учился он, как и большинство детей послевоенного времени, неважно, но двоек не получал и на второй год не оставался. Особенно не хулиганил и шпаной не верховодил, но и себя в обиду не давал. Больше всего ему нравились уроки истории. Интересно было узнавать, как жили люди раньше. Ну и, конечно, физкультура. В классе не было равных Эдику по прыжкам и по бегу, не говоря уже о спортивных играх. Мать не успевала покупать ему ботинки и штаны, которые рвались на нем с неимоверной быстротой. Нравились игры летом в футбол, а зимой, естественно, в хоккей. Здесь ему тоже не было равных, и уже не только в классе, но и во всей школе.

На игре и приметил Эдика тренер заводской футбольной команды «Фрезер». Отметив шустрого и ловкого паренька, он предложил Эдику серьезно заниматься в заводской команде футболистов и хоккеистов. Так Эдик попал в свой, предначертанный судьбой, спортивный мир. Так у Эдуарда Стрельцова появилось основание сказать: «Я играю в футбол, сколько помню себя». Эти слова и легли в название главы.

Обратимся к воспоминаниям самого Стрельцова. Я и дальше позволю себе эту форму текстовой иллюстрации книги, благо у меня есть эта возможность благодаря книге «Вижу поле…», которая, повторюсь, увидела свет усилиями человека, много лет знавшего футболиста, писателя и моего товарища Александра Нилина. С его согласия и согласия Раисы Михайловны Стрельцовой.

Вспоминает Э. Стрельцов

…Конечно, с тем, что было уже потом — в большом футболе, самые первые свои сезоны нельзя сравнить. Но вообще-то со мной все происходило быстро, когда касалось футбола…

Оглянуться не успел — только гоняли мы мяч на опилках (у нас во дворе в Перове ледник был, лед засыпали опилками, потом его увозили, и освобождалось поле для игры) — а уже и за детскую команду «Фрезера» ставят, бутсы надел. Вроде недавно совсем мать на меня кричала, что я футболом ботинки разбил, в которых в детский сад хожу. А вот уже она в курсе всех наших торпедовских дел и, когда я домой после игры возвращаюсь, отчитывает меня не хуже тренера: чего это я всю игру на месте отстоял?

Вырос я за одно лето, когда мне тринадцать исполнилось, до того был по росту самым маленьким в команде, но играл центрального нападающего в той почти манере, что и потом за мастеров.

Школа стала мешать спорту, несмотря на то, что здесь училась его первая любовь Аллочка Деменко. Пройдет несколько лет, и именно на ней он и женится 21 мая 1957 года, а на следующий год — 29 марта у них родится дочка — Людмила. Милочка — как они ее ласково называли. Жизнь семейная складывалась плохо. Мать Эдика — свекровь для Аллы — ревновала материнской любовью Эдика к его молодой жене, не любила ее, показывая свой тяжелый характер. Из-за этого Алла с ребенком уехала к своим родителям. Семья почти распалась.

Но это случилось позже, а тогда, после семи классов, пятнадцатилетний Эдик определился работать слесарем на заводе «Фрезер», чтобы до умопомрачения играть за свой завод в футбол и хоккей; причем играет он в команде с взрослыми мужиками, рабочими завода, которые за хорошую игру (по пять голов за одну игру забивал) часто благодарили и хвалили его, ну и, конечно, что греха таить — наливали. Прямо здесь, в раздевалке под трибуной, а если раздевалки не было, то в укромном углу стадиона, где лежала одежда. Отметим эту деталь, эти эпизоды, связанные с ранним приобщением к спиртному. И хотя молодой Эдик к этому еще не пристрастился, истоки его нежелательных поступков можно искать именно там. Стопки за очередную тренировку, за победу, в утешение за поражение… это становилось обыденным, очевидным, неизбежным. Потом появятся поклонники, за честь считавшие — «посидеть» с кумиром: «Эдик! Отметим по