прихватив и графское подземелье. Иногда, в период ее обильного сброса, подвал вместе с подземным ходом затапливало. За многие годы подвальное помещение пришло в негодность. Там практически всегда было сыро и стояла вода, а выход из подземелья, который когда-то был на берегу, теперь оказался под водой.
Когда размещали в усадьбе психушку, подвал собрались было засыпать от греха: а ну как начнут психи туда лазить… Потом нашли более дешевый способ: взяли, да и замуровали со всех сторон. В самой усадьбе – наглухо, а в задней, не используемой для жилья части флигеля, при помощи тяжеленной бетонной плиты, которую предполагалось использовать как аварийный люк, но поскольку надобности в этом не было, не трогали вовсе.
Вот ее-то и сдвинули Марк с Егорычем, побуждаемые страхом, автоматными очередями и отчаянными криками детей, которых со всего острова сгоняли к усадьбе.
Худощавый киллер с трудом протиснулся в образовавшуюся щель, откуда тащило сыростью и вздымалась туча озверевших комаров. Егорыч же в отверстии застрял. Марк видел снизу, стоя на ступеньке проржавевшей лестницы, как Егорыч беспомощно болтает ногами, будучи не в силах протиснуть в отверстие то, к чему, собственно, ноги и примыкают. Тогда Марк подпрыгнул, обхватил обе ноги и рванул их на себя, что было силы. Егорыч заорал от боли и, обдирая в кровь все тело выше бедер, рухнул в подвал вместе с Марком.
Понимая, что времени нет, Ручка быстро осмотрелся. Уровень воды в подвале менялся вместе с уровнем Волги. Нынче из-за невиданной жары воды было всего по грудь…
Минут через десять двое вооруженных мужчин осторожно заглянули в щель между стеной и сдвинутой плитой. Закрыть ее беглецы не смогли бы при всем желании. Наверху они действовали при помощи двух ломов, а снизу точки опоры для подобных манипуляций не было.
– Похоже, подвал… А на хрена? только ребенок протиснется… – сказал один другому. – Погоди-ка…
Он бросил камень и услышал глухой всплеск.
– Еще и затоплен… Посвети-ка… Даже лестницы нет…
Напарник протянул ему гранату.
– На всякий случай! Если кто живой есть, то как раз хватит… А потом плиту придвинем назад, и пусть плавают себе…Глянь, следы вроде свежие.
– Верно! – согласился первый, бросая гранату в щель.
Ухнул взрыв, от которого плита аж подпрыгнула. Повалил дым, смешанный с запахом гнили, поднятой взрывом со дна.
Следом полетела вторая граната. Пол снова основательно тряхнуло.
– Ну, вот, принимай их Всевышний!…Давай, помоги плиту сдвинуть. И Глухову надо доложить.
– Да брось ты! Потом в тухлятине лазить, покойников собирать? Закрыли, и все! Ни туда, ни оттуда!
…Опытный Мрак понимал: первое, что сделают террористы, обнаружив щель – бросят гранату. Поэтому они с охающим от боли Егорычем сначала быстро опрокинули в воду ржавую лестницу, а потом спрятались за каменный выступ, который и прикрыл их от осколков. Но в замкнутом помещении два взрыва грохнули так, что Егорыч, который не внял советам и не успел открыть рот, получил тяжелейшую контузию…
Целый час он не мог произнести ни слова и не слышал негромких вопросов Марка. Тот плюнул и принялся основательно обшаривать подземелье. Сначала в одиночку, а потом вместе с Егорычем, который постепенно пришел в себя и начал более-менее адекватно воспринимать действительность…
Подвал был по площади существенно меньше усадьбы и представлял собой помещение правильной формы с длинным аппендиксом в сторону флигеля. Марк сориентировался и с особой тщательностью обследовал ту часть подвала, которая, по его мнению, примыкала к берегу. Здесь заиленный и скользкий каменный пол шел под уклон, и возле стены глубина была уже такой, что Марку не хватало роста, чтобы нащупать дно.
Он решил нырнуть и изучить стену под водой. Несколько погружений не дали результата.
С пятой попытки Марк сумел нащупать под толстенным слоем вонючей растительности, покрывавшей стену, что-то похожее на низкую металлическую дверь. Обнаружилась даже скоба, за которую он безуспешно дергал, но дверь не поддавалась.
– Егорыч, помогай давай! Хватайся за скобку…
– …Погодь, – хлопнул себя по лбу Егорыч после тщетных попыток открыть дверь. – Там же запор был. Хитрый. В самом низе! Под дверную петлю замаскированный. Надо нижнюю петлю вправо сдвинуть и в сторону стены тянуть. Я мальчонкой видал… Только под воду я не смогу. У меня от курева дыханье нарушено!…
На то, чтобы сдвинуть насмерть приржавевшую петлю, ушло не менее двух часов. Марк, постоянно ныряя, лупил по ней под водой камнем. От необходимости постоянно задерживать воздух, а потом всплывать и восстанавливать дыхание, у него кружилась голова и колотилось сердце. К тому же мучила мысль, не слышат ли этот стук наверху…
Наконец ложную петлю удалось сдвинуть. Она представляла собой рукоятку длинного штыря, который подобно шпингалету замыкал дверь. После этого дверь поддалась…
– Слушай, дед! – Марк завязал на поясе веревку, которую предусмотрительно захватил с собой в подвал. – Я сейчас попробую пробраться вперед, насколько смогу. Далеко тут до того места, где беседка с купальней были?
– Метров десять, а может, и поболее того… Там, сразу за энтим местом, где раньше беседка была, теперича глыбко. Песок со дна добывали, ну, и вырыли ямищу… К тому же течение… Сосед мой тут утоп, царствие небесное. Не нашли по сю пору!
– А как в беседку из подземелья попадали?
– От флигеля, то бишь от двери энтой, – Егорыч хлопнул по воде, – прямо в беседку. В ей каменный пол был, а на нем плиткой цветок выложен. Красота! А в самом центре цветка лаз, тоже плиткой замаскированный. Рассказывают, механизм для него графиня на Путиловском заводе заказывала…
– Механизм, говоришь… Ладно! – решился Марк. – Пойду, поищу соседа твоего… Ты вот что: считай до ста, только не слишком медленно. Если к этому времени не вылезу, тяни меня назад… Искусственное дыхание делать умеешь?…
Марк продышался и нырнул, а через пару секунд он уже протискивался в узкий, изрядно забитый илом и песком тоннель и, отталкиваясь от стен, двинулся вперед. Запаса воздуха скоро перестало хватать, и Марк понял, что надо возвращаться. Именно в эту секунду он наткнулся на ступени, которые вели куда-то наверх… Марк успел ощупать рукой потолок, понять, что над ним металлический люк, и бросился что было сил назад.
Правда, сил этих осталось немного…
Грудь судорожно дергалась от спазмов, наконец, дыхательный рефлекс сработал помимо воли, и Марк вдохнул грязную воду… Потом еще и еще… С каждым вздохом нарастала боль в груди и накатывал ужас неминуемой смерти. От нехватки кислорода сознание начало тускнеть, а потом окончательно погасло, погружая Марка в бездну беспамятства.
Очнулся он от того, что Егорыч одной рукой больно прижал его спиной к стене, не давая упасть в воду, а другой хлестал по щекам, что есть мочи. Это, как ни странно, дало желаемый эффект: из Марка хлынула вода, и он, яростно откашливаясь и отплевываясь кровью, наконец, вяло перехватил руку сторожа.
– Хорош! – прохрипел он. – Классно оживляешь…
Сил повторить попытку не было, так что прошло еще несколько часов, пока Марк хоть немного оклемался. Все это время прошло в борьбе с озверевшими комарами. Спасала липкая вонючая грязь, которая покрывала пол полуметровым слоем. Ею обмазывали лицо и руки, но комары продолжали неистово искать путь к цели и норовили впиться в уголок глаза, в каждую трещинку, возникающую по мере подсыхания жижи.
Постепенно Марк почувствовал, что силы возвращаются. Да и время тянуть было совсем не в его интересах.
– Слушай, дед! Внимательно слушай! Не знаю, что там на острове, но точно ничего хорошего. Нам туда пути нет!… Я сейчас опять нырну и попробую с люком разобраться. Если открою его и вынырну, то дерну за веревку один раз. Тогда обвязывайся и тоже ныряй… Я тебя вытяну…
