времени — так, в густом тумане, но всё же… Он утверждает, что там был ты, и Ожерелье, и что-то ещё, и что без тебя ничего не получится. Так что — вот артефакт, вот вход в шатёр, если будут идеи — экспериментируй. Да! У тебя на груди какой-то заряжающий амулет? Очень неплохой амулет. Только не вздумай его применять. Уже погиб так один маг с Канумяэ… звали Эриенен, может, ты знал его… Что-то блокирует магию, и очень надёжно. А тут охранное заклинание Силитнэна, постороннего сожжёт, тебя он вроде бы велел пропускать.
— Хорошо, Канфен, если во мне пробудится великий дар, я сюда прибегу, — кивнул Фрисс. — А теперь могу я идти в бой? Астанен ушёл раньше, может, я догоню Халана?
— Халан в Кайском Доле, будет нескоро, — Канфен протянул руку, преграждая Речнику путь. — А ты никуда не пойдёшь, пока Силитнэн не вернётся. У него есть задумки, нехорошо получится, если тебе оторвут голову до его возвращения.
— Канфен! — Речник от возмущения не нашёл слов, и правитель невозмутимо продолжил:
— Поручаю тебе присматривать за ополчением, защищать жителей от мародёров. Стойбище за навесами келнениси. Будет скучно — поможешь Астирису готовить зелья. Он быстро найдёт занятие скучающему. А теперь иди, меня драконы заждались.
Речник в растерянности вернулся к шатру Фескета. Сигюн уже успокоилась — со стороны лагеря келнениси доносился её негромкий голос, иногда ей отвечал кто-то из Хьякта, возможно, тот самый Астирис. Не успел Фрисс войти в шатёр, как Фескет выглянул наружу.
— Речник Кестот приходил недавно. Велел не отпускать тебя к Инальтекам, пока не вернётся хельский колдун. Тебе приказано смотреть за ополчением — они с той стороны от келнениси. Странный приказ, но я бы не спорил.
'Так. Теперь вся армия будет следить, чтобы я воевать не пошёл? Канфен, Силитнэн, Кестот, Фескет… Хотел бы я знать, что на самом деле увидел маг в будущем!' — озадаченно подумал Фрисс. Он был даже обижен таким распоряжением. С другой стороны, защищать ополченцев — тоже важное дело. Такие обнаглевшие Инальтеки могут и на безоружных напасть… Тут-то Фрисс с ними и разберётся.
И план его осуществился в первый же день, когда двое из клана Хеккула вместо того, чтобы пробиваться с боем на поверхность, миновали поле битвы и в общей суматохе забрались далеко за Клыки. Фрисс увидел их, когда они пытались увести вьючного товега у ополченцев. После таких быстрых противников, как Крысы Моджиса и Фойсты, Инальтеки уже казались Речнику неуклюжими, как соломенные чучела. И даже союз с Богом Смерти не заставил их надеть броню и взять щиты… Фрисс зарубил их на месте. На предсмертные крики из палатки выглянул Некромант, одобрительно улыбнулся и попросил Фрисса отойти в сторонку и отвернуться. И ополченцев увести туда же. Что из внутренностей демонов понадобилось ему, Речник уточнять не стал, ополченцы — тем более.
Вечером Фрисс таскал мешки с крупой — с поверхности подвезли припасы. Речники и союзники возвращались с поля боя, проезжали мимо воины Зелёного Отряда, пролетали, едва шевеля крыльями под низким потолком, Белые Драконы. Нескольких Речников принесли на руках к навесам келнениси — тёмная сила, помогающая Инальтекам, снова нанесла удар… Силитнэн так и пропадал на Островах, а Канфен и Кестот были непреклонны — 'ты должен его дождаться!'
Это был первый день в долгой череде, и Фрисс потом пытался сосчитать, сколько же дней он просидел с ополчением — и каждый раз получалось, что он должен был выйти из Энергина в середине зимы. Некоторые дни оказались такими длинными, что Речник посчитал их дважды или трижды.
При первой возможности он заглянул в палатку Жреца Смерти и предложил помощь. Тот смерил его непроницаемым взглядом и хмыкнул:
— И что, ты согласен добывать кровь у Инальтеков или Айтвегов и отрезать щупальца у Фнорра?
— Я сказал — помогать готовить зелья, а не мучить живых существ, — Фрисс тоже умел глядеть выразительно. Жрец ухмыльнулся.
— Вот по-твоему, из чего они готовятся?.. Ладно. Ты выглядишь выносливым… Вот ступка, вот чешуя. Растирай, пока не останется только пыль…
Таких мелких, но долгих поручений Фрисс выполнил много — все келнениси уходили воевать, раненые были слишком слабы, некому было толочь реагенты, смешивать жидкости, следить за котлами… Названий большинства компонентов Речник не знал, а когда надо было готовить само зелье, Астирис вежливо выпроваживал его к ополченцам. Так что научиться алхимии Фрисс не смог, да и не очень-то хотел. При всей пользе и целебной силе этих зелий пахли и выглядели они отвратительно, и ощущение от них было самое гадостное. Зато все Речники и союзники, видевшие Фрисса в 'лаборатории' Жреца Смерти, смотрели на него так же уважительно, как на самого Астириса…
После той стычки с Хеккула на ополчение не нападал никто, а помощь жителям была не нужна — маву они варить умели, варили хорошо, Речник сам с удовольствием её ел. Однажды пришлось заменить сломанный шест под навесом — вот и все дела в ополчении.
Авит Айвин сейчас лежал в шатре целителя у выхода из пещеры, был очень слаб, растерян и подавлен. Фрисс навещал его, когда вырывался из лагеря. Речница Сигюн через день после появления Речника в стойбище снова пошла сражаться с Инальтеками, а потом присоединилась к отряду Речников и скайотов, затеявшему дерзкий манёвр. Она вернулась с этой вылазки очень довольная — и сказала, что сама сообщит жителям Фейра о судьбе ополчения. Фрисс отдал ей красные ленты. Вылазка та оставила Инальтеков без двоих весьма опасных предводителей — Синьг из клана Кэйронейю и Хельвиг из клана Идэвага погибли там, и несколько десятков воинов с ними вместе. Остальное войско не впечатлилось.
Не впечатлились Инальтеки и после того, как клан Ашшарвег потерпел поражение от скайотов — пусть клану удалось призвать своего божка Агнейла Иритиса, огненным ливнем отогнать Речников от пещеры, выйти наверх и обрушить пламя на древесный город, но скайоты тоже кое-что умели — и туча стрел вместе с ливнями и водопадами с ветвей заставила отступить Инальтеков, а утративший силу Агнейл рассыпался золой. Конечно, так бога не уничтожишь, и наверняка Ашшарвег уже через день удостоверились, что он жив, но помогать им он больше не хотел. Тем не менее, клан без покровителя не ослабел и не потерял духа ни на сутки.
Фриссу только и оставалось, что слушать о чужих вылазках, победах и поражениях. Его в бой не пускали, и чувствовал он себя нелепо. Все были заняты — с утра до вечера Инальтеки пытались оттеснить Речников, а Речники — Инальтеков, заклинания и стрелы свистели над Клыками, волны леденящего ужаса переливались иногда через скалы и растекались по лагерю, и тогда Фрисс успокаивал напуганных жителей. Дважды в день все проходили мимо Речника в одну сторону, все, от Двухвосток до скайотов-лучников, и дважды в день — в другую. Пока Инальтеки не продвинулись ни на шаг вперёд — Дита, Вилтон, Провал были перекрыты надёжно, и армия Илларгона прорывалась к Сиррису или Эамкону… Силитнэн пропал надолго. Потом к южным пещерам перебрались Ондис и Астанен — помощь Короля и верховного целителя была там нужнее, туда же по своей воле отправился отряд Мааса Фианнега — огнедышащие демоны очень нужны были в окрестностях Сирриса. У Диты остался Канфен — пусть его маги были почти что бессильны, помогать Речникам и поддерживать их боевой дух это не мешало. И они переносили с небольшими потерями и яростные атаки Инальтеков, и ужас, и даже туман, иногда наползающий на Клыки. Туман встречали магическим барьером, который достраивал и держал лично Канфен, и опасное марево неохотно уползало прочь.
У дальней стены пещеры, за оградой, томились пленные Инальтеки, Айтвеги и Фнорра. Последние очень напоминали блины с глазами и щупальцами, и не очень понятно было, как удержать их в пределах ограды — поэтому их стопками складывали в мешки. Айтвегов держали на поводках, как звероподобных демонов, а с Инальтеками было совсем просто — их можно было связать или приковать, как людей. А чтобы не пришлось связывать и приковывать, охранять пленных доверили племени Хьякта. Под их кровожадными взглядами даже Клан Идэвага вёл себя тихо. Фрисс не ходил смотреть на пленников — он видел всяких Инальтеков, ему было неинтересно. Ополченцы иногда выбирались, для них было в диковинку видеть на человеческих плечах голову дикой кошки, волка или товега. Инальтеки в ответ смотрели с большим презрением — для них внешность людей тоже была противоестественной…
Оласса, ведьма связи, часто приходила к котлам ополчения за миской горячей мавы. Фрисс хотел бы поговорить с ней, но не получалось — устанавливая связь со всеми отрядами и командирами, Оласса столько наговаривала за день, что к вечеру переходила на язык жестов. Заменить её на посту было некому — у каждой пещеры была одна ведьма связи, и найти ещё одну даже Канфен не мог. 'Редкий дар,' — качал
