картам верь. Мне верь. Император обещал нам выдать царевича.
Фроська. Нет! Пугаете.
Толстой. Наложим цепи на него, на тебя, повезем в мужицкой телеге об одну конь, – что хорошего… А вернется своей волей, государь отпишет царевичу город Углич али Новгород на воеводство… Тебе деревеньку дадим душ в полтораста… Такой-то и жить в довольстве… Молодая, пышная… Шейка-то у тебя беленькая, лебединая.
Фроська. Пусти… Не про тебя это…
Толстой. Ну, как по такой шейке да топором тяпнут? Жалко.
Фроська
Толстой. Не вернешься добром, спознаешься с топором. Иди к нему.
Фроська
Толстой. Я пойду по крепостным стенам похожу… Без канители, Ефросинья, чтоб ответ был сейчас.
Фроська
Алексей. Ушел? Сатана…
Фроська. А ну вас обоих, право… Через вас такие муки терпеть… Не хочу больше здесь жить – вот и весь сказ… Который месяц в бане не парилась.
Алексей
Фроська. В Москве теперь крыжовник поспел. Девки в огородах на качелях качаются.
Алексей. Что крыжовник… Все у нас будет. Про здоровье отца он ничего не говорил? Я знаю: отцу года не прожить, гниет заживо.
Фроська. Лучше я дома полы буду мыть. Лучше мне дома куски по дворам сбирать, чем томиться в этой могиле… Думаешь – император тебе войско даст? Как же, жди… Император обещался тебя выдать государю…
Алексей. Врешь! Тебе Толстой это сказал?.. Тебя Толстой подослал? Отвечай, сука!
Фроська
Алексей кинулся за ней, удерживает.
Алексей. Погоди. Куда ты… Свет мой… Да как же я без тебя! Сядь… Потолкуем… Страшно мне, Фрося… Люди злы. Император со мной ласков, турецкий посол ласков, английский и того ласковее… Я все понимаю… Ну и пускай их берут, что хотят… Много ли нам с тобой нужно? Покой, да тишина, да радость…
Фроська. Не плачь, свет мой, не плачь. Разве я тебе зла желаю? От тебя под сердцем ношу. Поедем домой. Государь тебя простит. Нам город подарит, – русский, с плетнями-огородами, с белыми церквами, во садах, с монастырьком над речкой… Заживем… Поедем, свет, вернемся…
Алексей. Ох, тошно…
Фроська. Обещай. Не сходя с места… Целуй крест…
Толстой осторожно входит.
Толстой. Батюшка твой, Петр Алексеевич, мне со слезами говорил: выручи сына моего, чтоб не брал он на себя страшного греха… Чтоб именем твоим, Алексей Петрович, как сто лет назад именем Григория Отрепьева, русская земля не была б разорена из конца в конец и попрана иноземцами, так что и жилого места было не найти. Тягостен тебе царский венец – живи партикулярно. Отпиши себе города, забавляйся, чем хочешь. Но беги из Европы, царевич. Того не ведаешь, что именем твоим готовятся кровавые дела.
Алексей. Уйди, Толстой. Не сразу петлю на меня накидывай. Дай подумать… Господи, с мыслями дай собраться.
Толстой. Слушаю, царевич.
Картина восьмая
Петр
Старик рабочий. Вода-то, слышь, поднимется в наводнение, – по каналам ей способнее разливаться… Это правильно, Петр Алексеевич…
Петр. Землею из тех каналов на Васильевском острове будем поднимать набережные берега.
Подрядчик. Ох, работ много, справимся ли…
