Собрание сочинений в десяти томах. Том 9

температура должна подняться. Утром было семь градусов выше нуля, полчаса тому назад – тринадцать градусов, ветер поворачивает с востока на юго-восток.

Вырубова. Государь, как ваш кашель?

Царь. Ничего.

Царица. Он говорит – ничего, а между тем ночью кашлял. И беби кашлял. Я тревожусь, – как они поедут.

Царь. Ничего, доедем. А в Могилеве будет еще теплее. Алексеев телеграфирует, что вчера было семнадцать градусов выше нуля.

Вырубова. Я не могу примириться, государь, неужели завтра вы нас покидаете?

Царь. Война, ничего не поделаешь. Армия с нетерпением ждет меня.

Царица. Мне будет грустно без Ники и без беби. Тяжело оставаться одной, когда кругом так мало преданных людей.

Вырубова. Сана, это жестоко…

Царица. Я читаю в твоей душе, Ани, и благодарю тебя за преданность. Но ты и наш дорогой друг, наш разумный Григорий, – вот двое, на кого я могу опереться; когда я одна…

Царь. Все-таки это странно, как же так у нас нет преданных людей?..

Царица (страстно). Никого, вокруг нас – пустыня, враги…

Царь. Ну, не все же наши враги, ты преувеличиваешь, Алис.

Царица. Кто же? великие князья преданы?

Царь. Да… они настроены неважно…

Царица. В особенности Дмитрий… Григорий говорил, что в особенности нужно быть осторожным с Дмитрием…

Царь. Почему?.. Дмитрий – просто мальчишка… Я тебя уверяю, – они будируют,[43] но все же наша фамилия предана трону.

Царица. Хорошо, хорошо, ну кто еще предан до гроба? Государственный совет?

Царь. Да, пожалуй, – они тянут там в совете в разные стороны.

Царица. Родзянко со своей Думой?

Царь. Что же поделаешь, – без Государственной думы трудно заключать внешние займы, – приходится мириться…

Царица. С наглостью этих господ?.. В частной жизни муж никогда бы не потерпел таких нападок на свою жену… Главная задача Государственной думы, это – распространять скверные сплетни обо мне… И никто их не ссылает, не наказывает, не штрафует…

Царь. Ты слишком много придаешь значения Думе. Я говорил с одним солдатом, – простой мужик, представь. Я его спросил: «Сидоренко, как ты относишься к Думе?» – «Не могу знать». Вот ответ народа…

Царица. Хорошо, хорошо, мой дорогой… Министры твои преданы?

Царь. А Штюрмер? Он весьма предан.

Царица. Ах, твой Штюрмер!.. Он так изменился за последнее время… Он, может быть, предан тебе, но не мне…

Царь (разглаживает усы). Он послушен, он во всем соглашается со мной… Странно, странно…

Царица. А Хвостов?

Царь. Ну, вот это, кажется, порядочный, преданный человек.

Царица. Который смотрит сквозь пальцы на то, что в Думе забрасывают меня грязью?

Вырубова. Государь, позвольте показать телеграмму от нашего друга.

Царица. Когда вы ее получили?

Вырубова. Только что. (Подает царю телеграмму.)

Царь и царица читают вместе.

Царица (читает). «Твердыня – это бог, пусть мой дух будет на небе, не на земле, а почему? Репа хороша, когда зубы есть. Хвостов беззубый, а укусить охота. В Думе лают, маму собираются мучить, а что Хвостов смотрит? Ваше солнце, а моя радость. Григорий».

Царь. Как это все неприятно… Алис… Ты увидишь, – я заставлю замолчать крикунов.

Царица. Дорогой мой, ты слишком добр с людьми.

Царь. Я далеко не так добр. Я, может быть, нетерпелив… Никто, кроме тебя, не считает меня добрым… А скоро я намерен стать очень резким и ядовитым, например с Хвостовым.

Царица. Не верь ему, не верь. Хвостов дурной человек, он не преданный человек. Когда он будет говорить с тобой, – не верь, будь твердым, не поддавайся ему…