Отец твой то, царевич, воскресит,Вознаградит потерянное время!
Ксения
Да, Христиан. Но, верь мне, ты не знаешьЕще отца! Доселе видел тыЕго дела; но если б видеть мог тыЕго любовь к земле, его заботу,Его печаль о том, чего свершитьОн не успел, его негодованьеНа тех людей, которые б хотелиОпять идти по-старому, — и вместеТерпенье к ним, и милость без конца —Тогда бы ты узнал его!
Христиан
Хотя быЕго не знал я вовсе — и тогдаОн за любовь великую твоюМне б дорог стал!
Ксения
Не потому егоЛюблю я, Христиан, что он отец мне;Нет, я за то люблю его, что онТак мало мыслит о себе!
Федор
То правда;Лишь об одной земле его забота:Татарщину у нас он вывесть хочет,В родное хочет нас вернуть русло.Подумаешь: и сами ведь породойМы хвастаться не можем; от татар ведьНачало мы ведем!
Христиан
Но двести летВы русские. Татарской крови малоОсталось в вас.
Федор
Ни капли не осталось!И вряд ли бы нашелся на Руси,Кто б ненавидел более татар,Чем мы с отцом.
Христиан
Они навряд ли такжеЦаря Бориса любят с той поры,Как он разбил, при Федоре, их силу!
Федор
Ведь вот теперь сидим мы здесь втроемИ говорим свободно, а в народеВедь думают, что Ксеньи и доселеТы не видал, что ты ее увидишьЛишь под венцом! А вместе показатьсяИ думать вам нельзя, того обычай,Вишь, не велит! Хотелось бы мне знать:Когда она не пряталась, покаНевестой не была, зачем теперьЕй прятаться!
Ксения
Нельзя, сказал отец,Все разом переделать; глубокоПустил у нас чужой обычай корниИ медленно выводится.