Том 2. Драматические произведения

Наталья. Государь ты мой! Дорогой мой! Ты как господь бог — как господь бог ко мне, — а я-то, я-то негодная, окаянная! Да как ты меня не убьешь, окаянную, негодную меня!

Чермный. С ума ты сошла, право! Уж чересчур ты совестлива! Перестань же плакать, у меня и без того голова кругом идет. Дай-ка еще вина, надо быть пободрее, сейчас гости придут. (Выпивает стопу.)

Входит посадник.

А, вот уж и один! Оправься, Наташа!

(К посаднику.)

Здорово, Глеб Мироныч! Милости просим!

Посадник. Здравствуй, Андрей Юрьич!

Наталья подает ему чару.

Спасибо, матушка. Во здравие твое, Андрей Юрьич. А сам-то что же ты?

Чермный. Дай мне чарку, Наташа. Во твое, Глеб Мироныч! Все благополучно в городе?

Посадник. Слава богу. Беглого того только не отыскали, словно сквозь землю провалился.

Чермный. Вели еще искать. Так оставить нельзя. Надо над ним пример показать.

Посадник. Уж велел. По всем домам ищут. Вот тебе ключ от монастыря, от тайного хода.

Чермный. Спасибо. (Вздевает ключ на пояс.) Так будет вернее. Ступай же, Наташа, ступай к своей больной, завтра увидимся.

Наталья уходит.

Посадник. Что с ней?

Чермный. Тетка у нее захворала, так вот и кручинится. А иной раз и так себе плачет. Чудная такая! То словно пташка поет, заливается, то вдруг плакать начнет.

Посадник. Дурь бабья. Избаловал ты ее.

Чермный. Нет, она не то, что другая; и не просит никогда ни о чем, скромная такая.

Посадник. А все ж не след тебе нянчиться с ней. Поискал бы себе ровни, в закон бы вступил.

Чермный. И сам иной раз так думаю, и сказать ей даже собирался, да посмотришь на нее — жалость берет, язык не поворотится.

Посадник. Ну, это твое дело.

Чермный. А где ж Василько?

Посадник. Сейчас придет. Чуть было беды не накурил, вылазку с своими затеял. Я пригрозил им.

Чермный. Хорошо сделал, Глеб Мироныч, а то пришлось бы их смертию казнить.

Входит Василько и кланяется молча.

Чермный. Здравствуй, Василько! С повинной пришел? Благодари тестя, что блажить не пустил, а то бы я вас в Волхов кинуть велел. Дружба дружбой, а дело делом. Ты знаешь, я с делом не шучу.

Василько. Прости нашу дурость, Андрей Юрьич!

Чермный. Жаль было бы тебя, а не пощадил бы. На, выпей чару, не кручинься, без дела не останешься.

Входят Вышата и Рогович.

Поклон, Бояре, вам! Что видно с валу?

Вышата

Смирно
Покамест все; с моей лишь стороны
Огней у них прибавилось как будто.

Рогович

С моей убавилось огней.

Посадник

Должно быть,
К Словенскому концу хотят стянуться,
Под Городище.

Чермный

Там у них стоят
Владимирцы. Туда же перешли
И костромцы сегодня.

Вышата

По всему
Должно смекать: они готовят приступ.
Входит Жирох.

Жирох

Боярину Андрею бью челом!
Всем по поклону! Я, никак, последний?
Не осудите — путь мне дале всех!

Чермный