Есть дерьмо, которое я не буду есть — если только мне не заплатят, чтобы я съел его на телевидении в лучшее время.
ЛЮДИ СЧИТАЮТ, что я слишком много смотрю в телевизор, но они ошибаются. Огромная разница: просто «смотреть» телепередачи и учиться агрессивно на них реагировать. Разница для большинства людей такая же, как между жизнью и смертью мозга.
Вывод простой, но до него надо дойти: если всё, что вы получаете, глядя телепередачи большую часть вашей жизни — это куча разрозненной информации, вы обречены на жизнь, полную страха и смятения — особенно если вы, как я, принимаете 500 или 600 каналов 24 часа в сутки. Сложно увидеть и понять разницу между Дэном Ратером на Си-би-эс и Безумным Уилбуром, который втирает вам второсортные ювелирные украшения на домашнем кабельном канале RIP-U, если вы наблюдаете за событиями во всем мире — непрерывно, на трех 40-дюймовых, интерактивных, хард-диск/черный матрикс, телевизионных мониторах «Мицубиси». На таких мониторах голова Билла Клинтона кажется вам в два раза больше вашей собственной, а его голос — таким чистым и естественным, будто звуки выходят из глубины вашей собственной глотки. Каждый день и каждую ночь, 55 месяцев без перерыва.
Вот что случается, когда обстоятельства внезапно вынуждают вас приобрести слишком много профессионального оборудования — опасное дело, из-за него много хороших людей оказались внутри системы. (Действительно «внутри системы». Так на полицейском жаргоне называется тюрьма. За решеткой. Под замком… Как в фразе: «Он был задержан после признания его виновным и помещен в аппарат федеральной тюремной системы». Прощай, Бубба. Для тебя веселье закончилось. Навсегда.)
Упс! Опять ушел в сторону, но не далеко — потому что любой разговор о наказании всегда ведет назад, к мыслям о Билле Клинтоне. Президент Клинтон из Арканзаса. Он умеет от души ненавидеть, как все люди, которые нарушают закон… Несомненно. Но мы вернемся к этому потом. Не будем забывать об этом его качестве, потому что оно во многом повлияло на мои сложные личные отношения с человеком, которого мы называем «мистер Билл».
Всё началось с простого: мне вдруг захотелось скормить что-нибудь в утробу моего лазерного, цветного сканера-факса Canon 881-Х, который пришел в мою профессию более или менее случайно. Но я быстро привык к нему, и вскоре мог непосредственно общаться, на бумаге, почти со всем миром. С людьми, которые читали на английском языке. И я даже мог делать переводы.
Нет ничего нового в технологии передачи печатного текста через телефонную линию. Я делал это уже 20 лет на своем «Ксероксе», который мы называли «Талисман». Этот портативный Телекс был совершенно бесполезен, если человек на другом конце телефонной линии не имел такой же машины или не умел с ней обращаться, находясь в состоянии тяжелого личного стресса.
«Талисман» был таким дорогим, и таким раздражающе сложным в работе, что никто, за исключением «Бэнк оф Америка», Роллинг Стоун, и Нью-Йорк Тайме, не мог позволить себе роскошь иметь в офисе хотя бы один такой аппарат. И даже не обсуждался вопрос о том, чтобы отдать «Талисман» в руки бродячего журналиста, который, к тому же, мог оказаться пьяницей. Но игра изменилась, когда внезапно у всех появились более простые аппараты, которые называются «факс». Даже Чарли Мэнсон получил один, а Гэри Харт продавал их в кредит в Москве. Вы могли купить факс в Денвере за 600 долларов. Или 60 долларов, если для вас не имело большого значения то, что аппарат мог оказаться краденным, и что он будет всегда печатать имя первоначального владельца на верхушке каждой страницы.
Хо, хо. Факсовая культура очень гибкая, она предлагает разнообразные возможности для случайного злоупотребления и хулиганства. Любой человек, имея профессиональный/промышленный факс и модем, подключенный к Интернету, может, например, посылать два или три анонимных послания в день президенту (президентам) России, Бразилии или Национальной Футбольной Лиги, чтобы сказать что- нибудь типа: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. КОГДА МЫ ВСТРЕТИМСЯ?» Или: «Я ТВОЙ СЛАБОУМНЫЙ БРАТ, О КОТОРОМ ТЫ НЕ ЗНАЛ. ПОЗВОНИ МНЕ СЕГОДНЯ, ИЛИ Я КОГО-НИБУДЬ УБЬЮ».
Люди, помешанные на факсе, и прочие извращенцы хорошо развлекались. Но и серьезные люди использовали факсимильные послания в ситуациях, когда речь шла о жизни и смерти. Иначе мир никогда не узнал бы о студенческой революции 1989 года в Китае, о площади Тяньан-мэнь. Студенты нелегально воспользовались факсом, когда поняли, что их вот-вот начнут давить танками. Я просто хочу сказать, что сегодня невозможно организовать успешное восстание, если у вас нет доступа хотя бы к одному надежно спрятанному факсу, который разошлет вашу историю по всему миру.
У МЕНЯ ТОЖЕ есть своя пестрая история с нелегальными факсимильными посланиями, но говорить о ней сейчас нет необходимости. На самом деле большая часть моей работы в этой среде была легальной и очень прибыльной. Спектр современной технологии факсимильной передачи огромен, и я пытаюсь максимально использовать её возможности.
Есть много странных приемов, и большинству из них я научился у моего старого приятеля и техно- хулигана Эда Тернера из Си-эн-эн.
Право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться. Ни один ордер не должен выдаваться иначе, как при наличии достаточного основания, подтвержденного присягой или торжественным заявлением; при этом ордер должен содержать подробное описание места, подлежащего обыску, лиц или предметов, подлежащих аресту.
22 февраля 1992 «Совиная ферма» Эду Тернеру
Исполнительному вице-президенту Си-эн-эн
Атланта, Джорджия
Дорогой Эд,
Сейчас субботний вечер, и ты даешь Россу Перо свободный час на национальном телевидении, чтобы он агитировал за свою кандидатуру в президенты. Рядом с ним — его дурацкая марионетка Ларри Кинг, который скармливает боссу фразы, реплики и сценки — как будто одну сочную виноградину за другой.
Я не могу это вынести. Вы превратили Си-эн-эн в пропагандистское подразделение Клуба «Никакого Веселья»… Последнюю неделю/месяц (кажется, почти вечность) вы бьете и запугиваете миллионы ни в чем не виноватых женщин, которые увеличивают свои маленькие элегантные груди с помощью силиконовых имплантантов. А они делают это для того, чтобы ты, Эд, и я могли их быстрее заметить, лучше оценить и, возможно, захотеть ими насладиться и поласкать их… И что в этом плохого, Эд? Ты что, принадлежишь к особой разновидности пуритан-нацистов? Что ты будешь проталкивать на следующей неделе — разделительные доски ?[19]
Разреши мне, Эд, обратиться к тебе с вежливой просьбой. Пусть твои люди прекратят кампанию преследования женщин с высокой грудью и накрашенными губами, а также усердно работающих журналистов, которым время от времени случалось выписать необеспеченный чек в баре… Что произойдет, если вы уволите всех сотрудников Си-эн-эн, которые когда-то выписали необеспеченный чек или имели имплантанты груди?
Да. Подумай, что могут написать таблоиды на эту тему, Эдди… Или, черт! Я могу сделать это сам. Скоро я буду вести колонку «Крах средств массовой информации» в Роллинг Стоун (каждые две недели), и у меня будет большой штат сотрудников, огромный бюджет, а значит, деньги на оплату информации, конфиденциальных источников, агентов, злопамятных бывших сотрудников и так далее. И у меня есть много знакомых в Атланте.
Откуда взялся этот новый зловещий поток репрессий? От Джейн Фонды? О боги! Эд, это правда. Что за хуйня! Как такое могло случиться? Да. Теперь я всё вижу очень ясно…
Тебя, вероятно, очень скоро уволят, в любом случае. Когда эта женщина получит в свои руки все рычаги, работа с ней будет напоминать сотрудничество с Мадам Чан.[20]
