ведь отличная девчонка), но и радуясь, что все так вышло. Теперь я был
Я подал знак бармену. Он мигом налил мне виски с содовой. Я достал сигарету, он дал мне прикурить, ухмыляясь и подмигивая.
— Лакомый кусочек, да, сэр? У этой крошки есть за что подержаться.
— Что? — спросил я. — У какой еще крошки?
— А что, вы ее не заметили — ту, которая только что прошла мимо? Ну как же, симпатичная девица с такими буферами, что ей небось трудно смотреть на дорогу?
— А, эта. Да, кажется, я ее заметил. Она шла мимо, когда я выглянул слегка проветриться, да?
— Она самая. Видно, живет где-то неподалеку. Я слышал, та еще штучка.
— Правда? — спросил я. — А мне показалось, она приличная девушка.
— Ну, вы же знаете поговорку, мистер. В тихом омуте, и все такое. Я вот…
Он осекся, перехватив мой взгляд. Потом принялся тереть тряпкой стойку; его ухмылка заметно поблекла.
Я сделал еще один глоток и сказал: нет, мол, такой поговорки я не знаю, зато знаю другую:
— Нет дыма без огня.
— Ну… — Бармен снова широко ухмыльнулся.
— Не могла же она разжиться таким хозяйством, занимаясь гимнастикой. Интересно, а как бы парню к ней подъехать?
— Ну, говорят, это довольно просто. Если не врут — а с чего бы им врать, — достаточно сделать ей старое доброе предложение.
— Да? Это какое же, а?
— А говорят, надо просто сказать ей: «Так как насчет этого, пупсик?» — и можно доставать свою лопату.
Он кивнул и снова подмигнул мне.
Я забрал свою сдачу — каждый чертов пенни — и уехал.
Поездил вокруг, выпил кофе и съел пригоршню мятных леденцов. Настало время возвращаться в магазин, и я поехал туда, чтобы отметиться. Стейплз встретил меня без особого ликования, но зато и цепляться не стал. Похоже, он собирался с кем-то поужинать, а может, просто решил, что сегодня ему вынюхивать нечего. В любом случае он быстро со мной разобрался, и я поехал домой.
Все было почти так же, как прошлым вечером. Хороший ужин. Джойс была мила и любезна, хотя и беспокоилась из-за денег. Я не нашел особой темы для разговора, а потому позволил Джойс болтать в свое удовольствие. В какой-то момент я почему-то нахмурился, разглядывая комнату. Я нахмурился невольно, вовсе не думая о комнате, но Джойс решила иначе.
— Прости, дорогой, — извинилась она. — Я хотела прибрать в доме снизу доверху, но была так… впрочем, не важно. Завтра утром первым же делом этим займусь. Ты не узнаешь этот дом, когда вернешься.
— Да черт с ним, — сказал я. — Забудь об этом. По-моему, все нормально.
— Нет, — возразила она. — Я собираюсь прибраться. Это поможет мне отвлечься от… от…
Она не договорила.
Следующий день был четверг. Как и все другие дни с тех пор, как Джойс вернулась, начался он отменно. Когда я встал, меня ждал завтрак. Джойс держалась молодцом. В утренних газетах не было ни слова об уби… о том случае.
Я подумал: что ж, если все идет так хорошо, то проклятый Стейплз, наверное, попробует испортить мне жизнь. Но я оказался чертовски неправ. Я был первым, кого он отметил сегодня, не потратив на это и минуты лишней.
Я вернулся за угол и сел в машину. Отъехал от поребрика и…
Не знаю, где она пряталась, ждала. Наверное, у какого-то входа. В общем, внезапно появилась она — Мона, — запрыгнула ко мне в машину. Она была так испугана, что совсем заикалась. Испугана настолько, что я с трудом понимал ее речь.
— Ч-что-то не т-так, Д-Долли! 3-за мной с-следит п-полиция…
17
Полиция! Боже всемогущий, за ней — хвост, и она привела копов прямо ко мне!
Моя нога соскользнула со сцепления, и машина рванула вперед. Я вдавил педаль газа. Через два квартала я уже делал семьдесят миль в час, прямо сквозь утреннее скопление машин, и, боже, я не знаю, как меня не зажали и как я в кого-нибудь не врезался. Потом я снова задумался и притормозил. Но не остановился.
Подумать только: за ней следит полиция! Да я же прекрасно знал, что ни черта не следит. Но я хотел увезти Мону подальше от магазина. Если Стейплз увидит нас вместе, это будет ничуть не лучше полицейского хвоста.
— Ну и в чем же дело? — спросил я наконец, выехав за город. — Я знаю, что никакая полиция за тобой не следит.
Я рассказал Моне про вчерашний день, объяснил, что хотел видеть ее, но, мол, эмоциям не поддался. Самое важное было позаботиться о ней, убедиться, что с ней все в порядке. Поэтому я оторвался от работы, не побоялся неприятностей, и все ради нее.
— Н-но это не днем, Долли. Т-только вечером. Во вторник вечером и вчера вечером. Я боялась позвонить тебе или п-прийти к тебе домой, и я знала, что тебя не будет там днем, п-поэтому…
Что ж, это радовало. Вот сюрприз был бы, если бы она ворвалась в дом, когда мы там были с Джойс.
— Не важно, — сказал я едва ли не с отвращением. — К черту эти мелочи. Значит, полиция следит за тобой? А откуда ты знаешь, что это полиция?
— Н-ну, я… — Она запнулась. — Я н-не знаю, но я думала…
— Расскажи мне, что произошло. Начни со вторника.
— Ну, я… я просто вышла прогуляться, Долли. Этот дом… В нем теперь так страшно. Я почти не сплю с тех пор, к-как…
— Проклятье, это все не важно. Просто расскажи мне, что произошло.
— Эта машина. Она стояла на углу. Прямо там, где они — кем бы они ни были — могли бы следить за домом. И как только я подошла к машине, они включили фары. Я проходила мимо, а они завелись… т-то есть машина завелась. Она развернулась и поехала за мной. Я прошла пять или шесть кварталов, и машина следовала за мной, пока я не повернула обратно.
— Ну? — поторопил я ее.
— Ну… — Мона посмотрела на меня с таким видом, словно я уже должен был в ужасе закрутить сальто. — Ну, потом я снова вышла гулять, вчера вечером, и та машина опять меня ждала. Теперь они уже были на другой стороне улицы и не включали фары, а я… я пошла очень быстро, поэтому не слышала, как они завелись. Но уже через квартал…
— Да, конечно, — сказал я. — Ну конечно. И машина опять следовала за тобой до угла?
— Да. То есть нет, не совсем. Понимаешь, там проезжало несколько машин и…
— Понятно, — перебил я ее.
Как же я хотел ей вмазать! Она чертовски испугала меня — приперлась к магазину, где Стейплз мог ее увидеть!
— Ты хоть уверена, что это та же самая машина? Кстати, что за машина-то?
— Я… я н-не знаю. Я н-не разбираюсь в машинах. Думаю, это была та же самая.
— Думаешь, да? А ты хоть знаешь, сколько таких машин на дороге? Не знаешь? Так я тебе скажу. Миллионов, наверно, восемь!
