должна быть дана. Мы видели, что третья весть завершается [79] словами: 'Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божьи и веру в Иисуса' (Откр. 14:12). И тогда нам стало ясно так же, как и сейчас, - эти пророческие слова предлагают реформу всего, что касается субботнего дня. Однако мы пока не имели определенной позиции относительно 'поклонения зверю', упомянутому в этой вести, или 'образа и начертания имени зверя'.
Бог Духом Своим Святым озарил слуг Своих, и этот предмет постепенно открылся их разуму. Потребовалось много исследований и максимальная осторожность, чтобы часть за частью отыскать истину. С терпением и желанием непрестанно трудиться мы продвигались вперед, пока, наконец, великие истины нашей вести не предстали в виде ясного, связного и совершенного целого и не были возвещены миру.
Я уже говорила о своем знакомстве с пресвитером Бейтсом. Я нашла, что он настоящий христианин, учтивый и добрый. Он заботился обо мне так нежно, как если бы я была его собственным ребенком. Слушая мое выступление в первый раз, он проявил к нему глубокий интерес. После того как я закончила свою речь, он поднялся и сказал: 'Я - неверующий Фома. Я не верю в видения. Но если бы я мог поверить, что свидетельство, которое сестра поведала нам сегодня вечером, есть в самом деле глас Божий для нас, я был бы самым счастливым человеком из всех живущих. Мое сердце глубоко тронуто. Я верю, что говорившая была искренна, но не могу понять, как это ей были показаны те чудные истины, о которых она только что рассказала нам'.
Несколько месяцев спустя после моей свадьбы я посетила вместе с мужем конференцию в Топшеме, штат Мэн, где присутствовал и пресвитер Бейтс. Тогда он еще не до конца верил, что мои видения от Бога. На том собрании было много интересного. Дух Божий сошел на меня, и я видела в видении славу Божью и впервые увидела другие планеты. Когда я вышла из состояния видения, я поведала о том, что видела. После этого пресвитер Бейтс спросил, изучала ли я астрономию. Я ответила ему, что не помню, чтобы я когда-либо даже заглядывала в астрономическую литературу. Тогда он сказал: 'Это от Господа'. Я раньше никогда не видела его таким свободным [80] и счастливым. Его лицо сияло светом Небес, и он проповедовал церкви с воодушевлением.
После конференции мы с мужем отправились в Горхем, где тогда жили мои родители. Здесь у меня болезнь обострилась, и я крайне страдала. Родители, муж и сестры вместе молились за меня, однако я промучилась целых три недели. Я часто теряла сознание, становилась будто мертвая, но благодаря молитвам снова приходила в себя. Мои мучения были так сильны, что я умоляла окружающих не молиться за меня, ибо их молитвы, как я думала, только продлевали мои страдания. Мое состояние все соседи признали безнадежным. Господу же в это время было угодно испытать нашу веру. Наконец, когда мои друзья вновь объединились в молитве за меня, один из присутствующих братьев, казавшийся очень удрученным, под действием силы Божьей, сошедшей на него, встал с колен, пересек комнату, возложил свои руки на мою голову и, сказав: 'Сестра Елена, Иисус Христос исцеляет тебя!' - пал, поверженный силой Божьей. Я верила, что это была работа Божья, и боль оставила меня. Моя душа тут же исполнилась признательностью и миром. Мое сердце говорило: 'Никто не может помочь, кроме Бога. Мы способны обрести мир только когда покоимся в Нем и ожидаем от Него спасения'.
На следующий день стояла сильная непогода, и никто из соседей не мог прийти к нам. Я уже была в состоянии выйти в гостиную, и когда в моей комнате открыли окна для проветривания, кое-кто решил, что я скончалась. Соседи не знали, что Великий Врач милостиво вошел в мое жилище, изгнал недуг, освободил меня и уже на следующий день мы смогли проехать тридцать миль до Топшема. Моего отца спрашивали, на какое время назначены похороны. Отец недоумевал: 'Какие похороны?' 'Похороны вашей дочери', - был ответ. Тогда отец всех успокоил: 'Она исцелена молитвой веры и сейчас находится на пути в Топшем'.
Несколько недель спустя мы сели в Портленде на пароход до Бостона. Началась сильная буря, и мы подвергались большому риску. Судно испытывало ужасную бортовую качку, волны [81] бились в иллюминаторы. В женской каюте царил страх. Многие исповедовали свои грехи и взывали к Богу о милости. Некоторые призывали Деву Марию поддержать их, в то время как другие давали Богу торжественные обеты в том, что если они достигнут берега, то посвятят свою жизнь служению Ему. Повсюду царили страх и смятение. Во время этой страшной качки одна женщина повернулась ко мне и спросила: 'Разве вы не испытываете страха? Я полагаю, что мы никогда не сможем добраться до суши'. Я ответила ей, что Христос мое Прибежище, и если моя работа уже сделана, мне все равно, умереть ли на дне океана или в каком- нибудь другом месте. Однако же если мне еще надлежит потрудиться, все воды океана не смогут утопить меня. Я уповаю на Бога, Он доведет нас до земли невредимыми, если это нужно для Его славы.
В то время я высоко оценила христианскую надежду. Сцена, описанная выше, дала мне ясное понимание, каким будет день неистовой ярости Господней, когда буря Его гнева обрушится на головы несчастных грешников. Тогда прольются горькие слезы и стенания, исповедание грехов и мольбы о милости, но будет слишком поздно. 'Я звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все мои советы, и обличении моих не приняли: за то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас' (Притч. 1:24-26).
По милости Божьей все мы в ту бурю достигли берега живыми и невредимыми. Но некоторые пассажиры, выказавшие сильный страх во время бури, не упоминали об этом только из-за того, что не хотели, чтобы об их страхе стало известно. Одна женщина, которая торжественно обещала, что если ей суждено будет увидеть сушу, то она станет христианкой, покидая судно, насмешливо воскликнула: 'Слава Богу, я счастлива снова ступить на землю!' Я напомнила ей, какие обеты всего несколько часов назад она давала Богу. Ухмыльнувшись, эта дама отвернулась от меня. Случившееся стало для меня ярким напоминанием о том покаянии, которое часто приносится на смертном одре. Некоторые всю свою жизнь служат самим себе и сатане, а затем, когда болезнь сковывает их и перед ними встает страшная [82] неопределенность, они выражают сожаление по поводу своего греха и, возможно, говорят, что готовы умереть. Их друзья убеждают себя, что они истинно обращены и приготовлены для Небес. Но если больным суждено выздороветь, они вновь становятся такими же непокорными, как и прежде. Я вспомнила слова: 'Когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота. Тогда будут звать меня, и я не услышу; с утра будут искать меня, и не найдут меня' (Притч. 1:27, 28).
В Горхеме, штат Мэн, 26 августа 1847 года родился наш старший сын Генри Николе Уайт. В октябре брат и сестра Хауленд из Топшема любезно предоставили нам место в своем доме, мы приняли это с благодарностью и, одолжив кое-какую мебель, начали вести домашнее хозяйство. Мы были бедны и переживали тяжелые времена. Мы решили ни от кого не зависеть, а, наоборот, поддерживать самих себя и еще выделять что-нибудь для помощи другим. Мой муж зарабатывал на жизнь тяжелым трудом на железной дороге, но ему платили меньше, чем на самом деле полагалось за его работу. Брат и сестра Хауленд добровольно делились с нами всем, чем могли, но и они находились в стесненных обстоятельствах. Они полностью уверовали в первую и вторую вести и ради продвижения работы щедро жертвовали на это дело все свое имущество, пока не стали жить ежедневным трудом.
Моему мужу пришлось оставить работу на железной дороге, и он, взяв топор, отправился в лес рубить дрова. С постоянной болью в боку он работал с раннего утра до позднего вечера, зарабатывая около пятидесяти центов в день. По ночам ему мешала спать сильная боль. Мы старались не терять мужества и уповали на Господа. Я не роптала. Каждое утро я благодарила Бога за то, что Он сохранил нас еще одну ночь, а вечером - за то, что Он провел нас еще через один день. Однажды, когда у нас закончилось продовольствие, мой муж пошел к своему работодателю, чтобы попросить у него денег или продуктов. Это был ненастный день, и он прошагал под [83] дождем три мили туда и обратно. Муж на своей спине принес домой большую сумку с продовольствием, пройдя в таком виде через селение Брансвик, где он часто читал лекции. Когда он, насквозь промокший, вошел в дом, сердце мое сжалось. Моим первым чувством было то, что Бог оставил нас. Я сказала мужу: 'К чему мы пришли? Неужели Бог покинул нас?' Я не могла сдержать слез и громко рыдала в течение нескольких часов, пока не лишилась чувств. За меня стали молиться, и когда я снова пришла в себя, то почувствовала животворное действие Духа Божьего и раскаялась, что впала в отчаяние. Мы желали следовать за Христом и быть подобными Ему, но иногда во время испытаний мы теряли мужество и отдалялись от Него. Страдания и испытания приближают нас к Иисусу. В горниле шлаки сгорают, а золото очищается.
В то время мне было показано, что Господь испытывает нас для нашей же пользы и готовит к служению
