не могла заснуть до тех пор, пока не занимала полусидячего положения. Мое дыхание часто прерывалось, и я теряла сознание. Над левым веком у меня появилась опухоль, которая была очень похожа на злокачественную. Она постепенно увеличивалась в течение более чем года до тех пор, пока не стала довольно болезненной; из-за нее у меня ухудшилось зрение. Во время чтения и письма я была вынуждена бинтовать больной глаз. Я боялась, что раковая опухоль повредит его. Я оглядывалась назад, на дни и ночи, проведенные в чтении корректур и гранок, когда приходилось максимально напрягать зрение, и думала, что если уж мне суждено потерять зрение и даже саму жизнь, то они будут принесены в жертву делу Божьему.
В то время Рочестер посетил один знаменитый врач, дававший иногда бесплатные консультации, и я решила обратиться к нему за помощью. Он обследовал мой глаз и определил, что скорее всего моя опухоль злокачественная. Но, пощупав пульс, сказал: 'Вы очень больны и умрете от апоплексического удара прежде, чем вскроется опухоль. Что же касается болезни сердца, то вы находитесь в опасном состоянии'. Это не испугало меня, ибо я уже знала, что если не наступит [93] скорое облегчение, то мне суждено сойти в могилу. Две другие женщины, также пришедшие на консультацию, страдали от той же болезни. Однако врач сказал, что я нахожусь в более опасном состоянии, чем любая из них, и что не пройдет и трех недель, как меня разобьет паралич. Тогда я спросила, может ли медицина помочь мне, но он не дал обнадеживающего ответа. Я принимала все прописанные мне лекарства, однако они не приносили пользы.
Приблизительно через три недели я лишилась чувств, упала и пролежала почти без сознания около тридцати шести часов. Все боялись, что я не выживу, но в ответ на молитву сознание опять вернулось ко мне. Неделей позже парализовало левую половину моего тела. Я испытывала странное ощущение холода и оцепенения в голове и резкую боль в висках. Мой язык казался тяжелым, настолько одеревеневшим, что я не могла свободно разговаривать. Моя левая рука и вся сторона потеряли чувствительность. Я думала, что умираю, но меня волновало лишь одно: в своих страданиях получить подтверждение, что Господь любит меня. На протяжении нескольких месяцев я испытывала продолжительную боль в сердце и постоянно пребывала в подавленном состоянии. Я старалась служить Богу исходя из принципа, а не из эмоций, но теперь я сильно жаждала от Бога спасения и, несмотря на физические страдания, ожидала исполнения Его благословения.
Братья и сестры специально собирались, чтобы помолиться о моем здоровье. И моя просьба была исполнена - я получила Божье благословение и уверенность, что Он любит меня. Однако боль не прекращалась, и я слабела с каждым часом. Снова братья и сестры совместно приносили мои просьбы Господу. Сама же я была так слаба, что не могла молиться вслух. Мой вид, казалось, ослаблял веру тех, кто окружал меня. Тогда обетования Божьи представали передо мной иначе, не так, как они виделись мне раньше. Мне казалось, что сатана стремится оторвать меня от мужа и детей и уложить в могилу, возбуждая при этом в моем уме такие сомнения: 'Неужели ты веришь пустым обещаниям Бога?' 'Сможешь ли выбраться [94] из этого состояния с помощью веры? Пусть покажет, на что она способна'. Но вера возродилась. Я шептала мужу: 'Я верю, что меня ждет выздоровление'. Он отвечал: 'Я хотел бы поверить в это'. В ту ночь я легла спать, не найдя облегчения, но с упованием на свое твердое доверие к Божьим обетованиям. Я не могла заснуть и не прекращала мою тихую молитву. Уснула я почти перед рассветом.
На заре я проснулась, совершенно не ощущая боли. На сердце больше ничто не давило, и я была счастлива. О, какая перемена! Мне казалось, что это ангел Божий коснулся меня, пока я спала. Я исполнилась благодарности. Своими устами я славила Господа. Я разбудила мужа и поведала ему о том чуде, которое Господь сделал для меня. Сначала Джеймс едва мог постичь сказанное мною, но когда я встала, оделась и прогулялась вокруг дома, он вместе со мной начал славить Бога. Мой больной глаз совсем излечился. Через несколько дней опухоль прошла и зрение восстановилось. Так закончилось и это испытание.
Снова я нанесла визит врачу, и он, пощупав мой пульс, сказал: 'Мадам, в вашем организме произошли коренные изменения, а те две женщины, что приходили ко мне на консультацию вместе с вами, умерли'. Я констатировала, что его медицина не смогла исцелить меня, так как я не имела возможности ею воспользоваться. После того как я ушла, врач сказал своим приятелям по поводу меня: 'Ее случай - тайна. Я не могу дать ему объяснения'.
Вскоре мы снова поехали в Мичиган, и я перенесла это долгое и изнурительное путешествие по бездорожью на грубых телегах почти не теряя сил. Мы чувствовали, что Господь хочет, чтобы мы посетили Висконсин. Мы назначили отъезд из Джексона на десять часов вечера.
Когда мы готовились к посадке на поезд, то ощущали важность этой поездки и много времени посвятили молитве. И, вверив себя Богу, мы не могли удержаться от слез. Мы отправились на вокзал с ощущением глубокой торжественности. В поезде, надеясь хоть немного поспать этой ночью, мы хотели [95] расположиться в переднем вагоне, оснащенном сидениями с высокими спинками. Однако все было занято, и мы нашли для себя место в другом вагоне. Но здесь я не смогла, как обычно это случалось во время ночных поездок, ни снять шляпку, ни выпустить из рук саквояж, как будто ожидая чего-то. Мы оба делились своими необычными чувствами.
Поезд отошел приблизительно на три мили от Джексона, как вдруг его движение стало каким-то странным: рывки вперед и назад, и наконец мы остановились. Я открыла окно и увидела, что один вагон стоит почти вертикально. Я услышала страшный вопль и увидела великое смятение. Оказалось, что паровоз сошел с рельс, но вагон, в котором мы находились, остался на путях и находился примерно в сотне футах от места аварии. Багажный вагон остался почти цел, и потому наш большой сундук с книгами сохранился. Вагон второго класса был разбит, его останки и трупы пассажиров разбросало по обеим сторонам насыпи. Вагон, в котором мы пытались найти место, также был сильно разрушен, и один его конец торчал над грудой обломков. Сцепление не было повреждено, но вагон, в котором мы сидели, оторвался от предыдущего, как будто ангел разделил их. Четыре человека погибли или получили смертельные раны, и у многих обнаружились серьезные повреждения. Мы же почувствовали, что Бог послал ангела, чтобы сохранить нам жизнь.
Мы возвратились в Джексон и на следующий день сели на поезд до Висконсина. Бог благословил наше посещение этого штата. В результате наших усилий много душ было обращено. Господь укрепил меня в этом утомительном путешествии.
29 августа 1854 года вместе с рождением Вилли в нашей семье прибавилось ответственности. Приблизительно в то же время мы получили первый номер газеты, ошибочно названной 'Вестник истины'. Люди, злословящие нас в этом листке, были в свое время обличены в заблуждениях и ошибках. Не в силах вынести этого обличения, они сначала тайно, а затем более открыто использовали свое влияние против нас. Мы бы все происки вытерпели, но некоторые из [96] наших сподвижников также подверглись влиянию этих испорченных людей. Кое-кто из тех, кому мы доверяли и кто признавал, что наша работа была замечательно благословлена Богом, отвернулись от нас и отдали предпочтение незнакомым людям.
Господь показал мне характер отступников, а также то, каким будет их конец. Он явил мне, что не одобряет тех, кто связан с этой газетой, и десница Его направлена против них. И хотя временами может казаться, что они процветают, и некоторые честные люди ими обмануты, все же истина, безусловно, восторжествует и каждая честная душа порвет с обольщением, в котором ее держали, и освободится от влияния этих испорченных людей. Если десница Божья против них - они будут повержены.
Здоровье моего мужа снова ухудшилось. У него появился кашель, он заболел воспалением легких, и нервная система его совсем расшаталась. Тревоги, бремя, которое он нес в Рочестере, его работа в офисе, болезни и смерти в его семье, недостаток сочувствия со стороны тех, для кого он трудился, вкупе с переездами и проповедованием оказались выше его сил, и он решил, что очень скоро сойдет в могилу от истощения. Это было время мрака и тьмы. Слабые лучи света иногда проникали сквозь тучи, давая нам небольшую надежду, иначе бы мы впали в отчаяние. Временами казалось, что Бог покинул нас.
Партия 'Вестника' фабриковала всевозможные фальшивки, порочащие нас. И слова псалмопевца часто приходили мне на ум: 'Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро будут подкошены, и, как зеленеющий злак, увянут' (Пс. 36:1, 2). Некоторые из авторов этой газеты даже торжествовали, видя слабость моего мужа, и говорили, что Бог позаботился о нем и убрал его со Своей дороги. Когда муж во время болезни читал эти пасквили, его вера воскресала и он восклицал: 'Я не умру, но
