Шарик проснулся и всё слышит. Его ящик с запахом закрывался, он конец запаха зубами прихватил, не даёт ящик открывать. Почтальон Печкин руку с трудом в трещину просунул и говорит:
– Что-то меховое там, наверное, шапки гуманитарные.
Иванов-оглы тоже руку просунул и как раз по зубам Шарику пришёлся.
– Нет, – говорит, – там гуманитарные гвозди. Или гуманитарные вилки.
Решили они ящик до дома донести.
'А что, пускай несут', – согласился про себя Шарик.
Они пошли вдоль речки. Печкин с ящиком, а Иванов-оглы просто так. Печкин никак не хотел с ящиком расставаться. Надо, чтобы все понимали, что это его ящик. Он прошёл немного, устал и говорит:
– Надо мне сесть на ящик, посидеть.
Шарик из ящика как закричит:
– Да ты что, совсем?! С приветом?!
Печкин испугался даже.
– Ой, – кричит, – радио заговорило!.. Гуманитарное.
Шарик спохватился и начал сообщать новости дикторским голосом:
– Вчера вечером ровно в шесть часов с приветом к избирателям обратился депутат Селёдкин.
Печкин удивился страшно и спорит:
– Нет у нас такого депутата!!
Шарик в ответ:
– А я и не про вас говорю! – И дальше шпарит: – Продолжаем последние известия. Новости с полей. На полях ничего нового. Всё уже убрали: и картошку, и кукурузу, и свёклу, и помидоры, и арбузы, и… бананы, и… студентов.
Больше он ничего придумать не мог, никаких последних известий. А Печкин и Иванов ждут. Делать нечего, Шарик как забормочет:
– За последнее время участились случаи… Участились случаи… Участились случаи…
А какие участились, он придумать не успел. Иванов-оглы говорит:
– Заело! Надо стукнуть как следует!
'Тебя самого надо стукнуть как следует!' – думает радио-Шарик.
– Участились случаи… нападения почтальонов на собак.
Печкин даже вздрогнул:
– Чего-чего? А ну-ка, повторите. Какие случаи участились?
Шарик так неуверенно повторяет:
– Случаи нападения почтальонов на собак.
– Да нет! – кричит Печкин. – Вы всё путаете! Это собаки на почтальонов нападают! У меня вон все штаны грызаные. Это какое-то противное радио. Его надо в речку выбросить.
– Да вы не нервничайте, – замечает Иванов-оглы. – Придём домой и разберёмся, какое это радио. И почему оно так странно агитирует. Идти два шага осталось.
Они дальше Шарика понесли. А Шарик им стал погоду на завтра говорить:
– Ожидаются заморозки, переходящие в наводнение. Ожидается землетрясение, переходящее в солнечное затмение. Местами снег, местами град, местами кислый виноград.
У них так глаза и вылупились.
Шарику уже трудно было остановиться:
– Передаём программу на завтра. Завтра будет такая программа закачаетесь.
– Почему? – удивился Печкин.
Шарик и сам не знал почему. Он и ляпнул:
– Музыку будем для хромых передавать!
В это время кот Матроскин уже проснулся и завтрак готовил. Он варил кашу на молоке, целое ведро, а сам думал: 'День-два я ещё выдержу. Ну три. А на неделю меня уже не хватит. При таком количестве народа целую столовую надо содержать'.
Он наскоро накрыл на стол, поставил творог, простоквашу, хлеб из магазина и с трудом горячее ведро на стол принёс.
На вкусный запах стал народ подтягиваться. Скоро папа с мамой пришли, дядя Фёдор и тётя Тамара Семёновна. Только Шарика не было и Печкина с Ивановым-оглы.
Тётя Тамара говорит:
– Нельзя без них завтрак начинать.
Дядя Фёдор спрашивает:
– Почему?
– У нас в армии так принято было. Мы всем полком за еду садились.
Матроскин говорит:
– А если они с Шариком на охоту пошли, на утреннюю зорьку. И вернутся только к вечеру?
– Такие события заранее планировать надо, – говорит тётя Тамара. – Я думаю, что с этого дня мы все будем жить по плану.
Тут как раз Печкин и Иванов пришли с 'гуманитарным радио'. Они это радио ещё по дороге из ящика вытряхнули – такого он им наговорил. Они тоже за стол сели, стали кашу есть и тётю Тамару слушать.
– Подъём у нас будет в семь, – говорила тётя Тамара. – Это поздновато, но для зимнего времени хорошо. После этого бег босиком по снегу полкилометра. От этого полезность идёт невероятная. Потом завтрак. Потом общественная работа. Потом…
Тут из Шарика выскочило:
– Суп с котом.
– Это что, шутка? – спрашивает тётя.
– Юмор, – отвечает Шарик.
– Для юмора у нас будет определённое время, – говорит тётя Тамара. Приблизительно с пяти до шести по субботам.
– А как мы сегодня день проведём? – спрашивает мама.
– На сегодня у нас такая программа намечена, – отвечает тётя. Матроскина с Шариком мы бросаем в речку рыбу ловить. У нас по понедельникам будут рыбные дни. Пусть берут удочки и уходят удить. – Она посмотрела на Шарика и Матроскина и сказала: – Возражений, конечно, нет!
Возражения, конечно, были. Особенно у Шарика, он не любил рыбные дни. Да и Матроскин не особенно их любил. Он любил молочные дни и сосисочные. Но возражать они не стали. Лучше уж на берегу с удочкой сидеть, чем устав строевой и караульной службы изучать.
– Папа с мамой займутся научным трудом. Я им шесть томов 'Введения в педагогику' привезла. Перевод с немецкого. Занимательная книга для тех, кто понимает. Не оторвёшься. Возражений, конечно, нет.
Возражения были у мамы. Зачем ей педагогику изучать, когда у неё кот Матроскин такой педагог. Но она решила заняться педагогикой, чтобы папу в педагогику заманить.
Папа попробовал схитрить:
– Тамара Семёновна, зачем нам силы распылять? Давайте мы и меня на речку 'бросим' с удочкой. На рыбном фронте я больше пользы принесу. Мама Римма одна с педагогикой справится.
– Нет-нет, – возразила тётя Тамара. – На рыбный фронт мы тебя с мамой в следующий понедельник 'бросим'. Когда вы все тома освоите. Сейчас у вас будет усиленный курс. – Она посмотрела на дядю Фёдора: – Ты, дядя Фёдор, будешь в сарае на пианино играть по самоучителю. Пора, брат, пора!
– Но там же Мурка! – кричит Матроскин. – У неё молоко скиснет!
– Для Мурки Печкин и Иванов-оглы в огороде палатку разобьют, возражает тётя Тамара. – Вы не переживайте, всё уже давно учтено. Я над этим планом целую ночь думала.
'Лучше бы она целую ночь дрыхла! – подумал про себя Матроскин. – Есть же вот люди такие наоборотные. Чем меньше они думают, тем больше пользы'.
И все приступили к выполнению задания. Шарик с Матроскиным с удочками на реку поплелись. Какая там рыбалка, если осень на дворе. Того гляди дождик начнётся. И тут полустриженный Шарик придумал. Он вернулся и попросил Иванова-оглы ему в будке дырку сделать для головы. Потом он этот ящик на себя
