— Ага! — Минди понимающе улыбнулась. — Значит, ты и Джейк…
— Не преувеличивай, — сказала я.
Судя по озорным искоркам в глазах подруги, она в мою честность не поверила.
— Год обещает быть интересным…
— Если что и можно назвать интересным, так это … — Я начала было рассказывать о зловещем незнакомце на остановке, но стоило мне о нем подумать, как по коже побежали мурашки, и появилось ощущение, что за мной наблюдают.
Я потерла шею. Может, я все расскажу Минди…как-нибудь потом. А может, я больше никогда не увижу парня — все забудется.
Скорее всего, так и случится.
Но почему-то тревога не проходила.
Глава 3
— Нас ждет потрясающий год, — пообещала миссис Вильхельм. Она просто горела энтузиазмом, пуская по рядам список литературы для чтения (от Шекспира до Стокера). — Вы погрузитесь в мир эпических героев, любовных страстей и великих битв, и все это не покидая класса.
Распространение списка сопровождала волна вздохов: видимо, не многих вдохновила перспектива погрузиться в мир великих битв и любовных страстей. Мне список протянул мой мучитель, Фрэнк Дорманд, который плюхнулся на стул впереди меня, словно огромный обслюнявленный комок жеваной бумаги. Я пробежала глазами перечень книг. Ой, мамочки! «Айвенго»… «Моби Дик»… Да кому нужен «Моби Дик»?! А я-то надеялась, что в этом году у меня хватит времени на развлечения. «Дракула»?! Я вас умоляю… Что я терпеть не могу, так это детские сказки, в которых нет ни логики, ни здравого смысла. Может, мои родители и любители мистики, но только не я.
Посмотрев украдкой на Минди, я прочитала ужас в ее страдальческом взгляде. Она прошептала:
— Что за «Грозовой перевал»?
— Не знаю, — прошептала я в ответ. — Потом разберемся.
— И заполните, пожалуйста, схему рассадки, — продолжила миссис Вильхельм, расхаживая по классу. — Где вы сейчас сидите, там и будете сидеть весь год. Я вижу новые лица и хочу как можно быстрее всех запомнить.
Я вжалась в спинку стула. Просто замечательно: целый год предстоит выслушивать глупые злобные издевки Фрэнка Дорманда — всякий раз, как он обернется что-то мне передать. А позади меня уселась печально известная своей стервозностью Фейт Кросс, капитан чирлидеров. Меня угораздило оказаться между самыми противными учениками школы. Хорошо хоть Минди сидит в соседнем ряду. Я взглянула налево. О, Джейк тоже устроился неподалеку!.. Наши глаза встретились, и он широко улыбнулся. Думаю, могло быть хуже. Но ненамного.
Фрэнк швырнул схему класса мне на стол:
— Теперь твоя очередь, Крысена! — Это прозвище он дал мне еще в начальной школе. — Так себя и запиши.
Ну вот. Идиотские шуточки, как я и говорила. А впереди еще целый учебный год.
— По крайней мере, я пишу свое имя без ошибок, — прошипела я в ответ. — Придурок!
Дорманд одарил меня злющим взглядом и отвернулся, а я полезла в сумку за ручкой. Я попробовала написать свою фамилию, но оказалось, что чернила высохли — видимо, оттого, что целое лето ручка провалялась без колпачка. Я потрясла ее и попробовала еще раз. Безрезультатно.
Я повернулась было налево, хотела спросить у Джейка, не одолжит ли он мне ручку, но тут кто-то коснулся моего правого плеча. Этого еще не хватало… Я сделала вид, будто ничего не замечаю, однако до плеча снова дотронулись.
— Прошу прощения. Ты ищешь инструмент для письма? — произнес за моей спиной глубокий голос с необычным европейским акцентом.
Пришлось обернуться.
Это был он — парень с автобусной остановки. Я не могла перепутать; странная одежда — длинный плащ, сапоги, — не говоря уже о внушительном росте. Вот только на этот раз незнакомец сидел на расстоянии вытянутой руки от меня, так близко, что я смогла заглянуть ему в глаза. Они были темными, почти черными, и в них светился холодный, пугающий ум.
У меня перехватило дыхание. Я окаменела.
Неужели он все это время был в классе? Если да, то почему я его не заметила?
Может, я его не заметила потому, что он сидел в стороне ото всех? Или потому, что воздух над его партой, казалось, потемнел, а лампочка над головой перегорела? Хотя нет, не в этом дело. Он сам словно источал тьму — не человек, а черная дыра!
— Так ты ищешь инструмент для письма? — повторил он вопрос, протянув длинную мускулистую руку с золотой ручкой. Не с обычной пластмассовой ручкой, какими пользуются все нормальные люди, а с ручкой из настоящего золота. Ее блеск говорил о немалой цене. Я замялась, и гримаса досады исказила тонкие черты моего нового одноклассника. — Это ручка. Ты же знаешь, как ей пользоваться?
Мне не понравился ни его сарказм, ни то, что он уже второй раз за день попадается на моем пути, так что я продолжала глупо на него смотреть. Фейт Кросс наклонилась и ущипнула меня за локоть. Больно.
— Просто напиши свое имя, ладно, Дженн?
— Эй! — Я потерла локоть. Наверное, будет синяк. Хотелось бы мне набраться храбрости и дать отпор Фейт: мало того, что щипается, так еще и мое имя перепутала. Впрочем, в прошлом году девушке, повздорившей с Фейт, пришлось уйти в другую школу — капитан чирлидеров умеет доставлять неприятности.
— Дженн, не тормози, — подстегнула меня Фейт.
— Ладно. — Я неохотно взяла ручку, предложенную незнакомцем. Наши пальцы соприкоснулись, и я ощутила дежавю, граничащее с предчувствием. Ничего подобного я никогда раньше не чувствовала… Как будто прошлое столкнулось с будущим.
Незнакомец улыбнулся, обнажив безупречные зубы, сверкающие, точно начищенное оружие. Над его головой на краткий миг вернулась к жизни лампочка, вспыхнув, словно молния.
Я повернулась к парте и дрожащей рукой написала свое имя на схеме рассадки. Пугаться глупо: обычный старшеклассник, новенький. Может, живет где-то по соседству. Должно быть, он, как и я, дожидался автобуса, но опоздал. И неожиданное появление незнакомца на уроке литературы вовсе не причина для беспокойства.
Я посмотрела на Минди: что она думает?
Подруга явно ждала моего взгляда. И с широко раскрытыми глазами одними губами произнесла:
— Вот это красавчик!
Красавчик?!
— Ты с ума сошла, — прошептала я в ответ. Да, по правде сказать, парень неплохо выглядел, но его плащ, сапоги и способность появляться из ниоткуда внушали ужас.
— Закончишь ты или нет?? — проворчала Фейт позади меня.
— Держи. — Я протянула ей схему. Она вырвала листок из моей руки, порезав меня тонким, как лезвие, краем бумаги. — Ой!..
Я сунула кровоточащий палец в рот, чтобы унять боль, и ощутила на губах соленый вкус. Затем обернулась, протянув ручку хозяину, — чем быстрее я от нее избавлюсь, тем лучше.
— Вот. Спасибо.
