Святитель Феофан Затворник
Сборник
'Святые Отцы о молитве и трезвении'
Предисловие к сборнику Феофана Затворника
Предлагаемый сборник обязан своим происхождением следующему случаю. Некто из боголюбцев, любящих внимать себе и с Богом молитвенно беседовать, рассказывал о себе, что он, бывая вынужден иногда хлопотать много по хозяйству и по должности, всегда ослабевает во внимании и охлаждается в молитве. Как, говорит, ни скорбно это, но сладить с собою не бываю я в силах. Но потом, как только улучу свободное время, запираюсь в своей комнате и, положив конец всем делам и хлопотам, только молюсь, читаю и размышляю о Боге и вещах божественных. Милостив Бог, — прежнее настроение мирное опять возвращается. Читаю я в это время все только о молитве, то в одной, то в другой книге. Сказав это, он выразил желание, что хорошо было бы когда бы все это собрано было в одну небольшую книжку. Тогда не для чего было бы рыться в разных книгах.
И се — собрано, хоть отчасти, но довольно достаточно для цели. Побуждением служило не одно желание означенного боголюбца, но особенно то, что и другие многие боголюбцы бывают в подобных же обстоятельствах, а книг тех, в которых пишется о молитве, не имеют под руками, чтоб почитать и восстановить в себе молитвенное настроение. Между тем такое чтение есть наилучшее средство к умиротворению ума и отрезвлению сердца, Почитает, — и подогреет желание молитвы. Помолится, пока теплится сердце, — и опять за чтение, чтобы, подогревшись им, снова стать на молитву.
Вот по какому поводу и побуждению — этот сборник! Но и без того, в нем всякий, желающий установиться в молитве, найдет потребное к тому наставление.
В нем все говорится о духе молитвенном. Что же касается до правил и чина молитвословного, то для этого нет нужды в особых наставлениях. Эти правила и чины указаны в церкви, и исполняются всеми, даже и не так усердно внимающими молитве. Ходят в церковь и дома молятся по молитвенникам. И нет никого, мало-мальски себя помнящего, кто бы не исправлял каждодневно молитв, как бы то ни было.
При всем том нельзя однако ж не дивиться, как так бывает, что целый век молимся, а молиться, как должно, все же не умеем. Предлагаемый сборник напомнит об этом, изображая достодолжную молитву, а кто возжелает достигнуть совершенства в ней, чтоб она и в его душе была достодолжною, того научит, как в сем успеть.
Венец сборника составлять толкование молитвы Господней. И его происхождение похоже на предыдущее. Несколько лиц докучали — дать изъяснение сей молитвы, По сознанию бессилия хорошо своим умом и словом сделать это, предположено собрать под каждое слово молитвы, что говорили о нем св. отцы, и предложить вниманию христолюбивых молитвенников. И предлагается.
Так произошли две половины сборника.
Иной, может быть, пожалеет, что сборнику не дана какая-нибудь система. — Об этом была мысль. Но спрошен был один из великих молитвенников, Святитель Божий теперь уже блаженной памяти, — не лучше ли дать систему сборнику? Ответ получен такой: не идет к сему делу система. Система производится такими силами, который находятся совсем в другой области, нежели в какой действуется молитва. Потому это будет смешение не сродных стихий. Сборник составляется для назидания, а не для умствования. Ищущему же назидания не система нужна, а указание дела. У него свой в сердце созидается молитвенный строй, — и всякое вычитанное указание тотчас в сердце, а не в голове, находит свое место. Система будет ему только мешать, — и даже охлаждать дело молитвы. — Этому нельзя противоречить, — и сборник составлен без системы.
Сопровождаем его желанием, да даст Господь всем читающим найти в нем благопотребное для созидания в сердце их духа молитвенного.
1) Молитва есть прошение благ, воссылаемое благочестивыми к Богу. — Но надобно не в словах одних поставлять молитву, а паче в душевном расположении молитвенном. И молиться надобно всегда, при всяком случае. Сидишь ли за столом, — молись; вкушая хлеб, воздай благодарение Давшему; подкрепляя немощь тела вином, помни Подавшего тебе дар сей на веселие сердцу и в облегчение недугов. Миновалась ли потребность в снедях — да не прекращается памятование о Благодетеле. Надеваешь хитон, — благодари Давшего; облекаешься в одежду, — усугубь любовь к Богу, даровавшему нам покровы, пригодные для зимы и лета, охраняющие жизнь нашу и закрывающие наше безобразие. Прошел ли день? Благодари Даровавшего нам солнце для отправления дневных дел, и Давшего огонь освещать ночь и служить для прочих житейских потреб. Ночь пусть доставит тебе другие побуждения к молитве. Когда воззришь на небо и устремишь взор на красоту звезд, молись Владыке видимого, и поклонись наилучшему Художнику всяческих, Богу, Который «вся премудростию сотворил» (Пс.103, 24). Когда увидишь, что вся животная природа объята сном, опять поклонись Тому, Кто посредством сна и против воли нашей разрешает нас от непрерывности трудов, и чрез малое успокоение опять приводит в бодрость силы. Поэтому ночь не вся да будет у тебя уделом сна, — не попускай, чтобы от сонного бесчувствия сделалась бесполезною половина жизни; напротив, ночное время да разделится у тебя на сон и на молитву. Таким образом непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву; но чрез все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывною и непрестанною молитвою (4, 68. 69).
2) На всякое призывание тебя к молитве отвечай: «готово сердце мое», и до последней молитвы будь на богослужении, почитая великим ущербом оставить молитву. Ибо если, вкушая пищу для подкрепления своей плоти, остаешься безвыходно за трапезой, пока не удовлетворишь потребности, и без большой необходимости не легко выйдешь из-за стола: то не тем ли паче должен ты до конца оставаться во время духовного питания и укреплять душу молитвою? Ибо сколько разности у неба с землею и у небесного с земным, столько же разности у души с телом. Душа — подобие неба, потому что в ней обитает Господь; а плоть — из земли, на которой обитают смертные люди и бессловесные животные. Поэтому нужды телесные соразмеряй с часами молитв, и приготовься не слушаться помысла, который отвлекает тебя от общего молитвословия. Ибо у диавола в обычае — в часы молитвы, под предлогом благовидной конечно причины, побуждать нас к отлучке, чтобы благовидно отвлечь нас от молитвы. Не говори в извинение: у меня болит голова, болит живот, представляя неизвестных свидетелей небывалой болезни и для упокоения ослабляя в себе усилие ко бдению. Напротив того, совершай еще и тайные молитвы, которые Бог видит в тайне, и за которые воздаст тебе «Яве» (Мф. 6, 6). [5, 59–60].
3) Вся жизнь да будет временем молитвы. Но поелику напряженности псалмопения и коленопреклонения надобно давать отдых некоторыми перерывами: то всего более должно соображаться с теми часами, которые употребляемы были на молитву святыми в образец нам. Так великий Давид говорит: «полунощи востах исповедатися Тебе о судьбах правды Твоея» (Пс. 118, 62). А ему, как видим, последуя Павел и Сила в полунощи хвалят Бога в темнице (Деян. 16, 25). Потом тот же пророк говорит: «вечер и заутра, и полудне повем и возвещу» (Пс. 54, 18). Но и в третий час совершается пришествие Духа Святаго, как знаешь из Деяний (2, 15). Девятый час напоминает страдание Господне, совершившееся нашей ради жизни. Но поелику Давид говорит: «седмерицею днем хвалих тя о судьбах правды Твоея» (Пс. 118, 164), а помянутые времена молитвы не наполняют собою седмеричного числа молитв; то полуденную молитву надо разделить на молитву пред принятием пищи, и на молитву по принятии оной, чтобы и нам, при каждом круговращении дня служило образцом сие правило: «седмерицею днем хвалить Бога» [5, 74].
4) Для прочего всему свое есть время, по слову Екклесиаста: «время всякой вещи» (3, 1); но для молитв и псалмопения пригодно всякое время. Почему, и между тем, как движешь руку на дело, «или»
