приближайся к Нему, и ходи пред Ним, чтоб сподобиться тебе того отеческого промышления, какое отцы имеют о детях своих, младенцах. Оказано: «храняй младенцы Господ» (Пс.114, 5) [311].
164) Проси у Бога, чтобы дал тебе придти в меру веры. И если ощутишь в душе своей наслаждение сие, то нечему уже будет отвратить тебя от Христа. И не трудно тебе будет каждый час быть отводимым в плен далеко от земного, и укрываться от этого немощного мира и от воспоминаний о том, что в мире. О сем молись неленостно, сего испрашивай с горячностью, об этом умоляй с великим рачением, пока не получишь. И молись, чтоб не ослабеть. Сподобишься же этого, если прежде с верою понудишь себя попечение свое возвергнуть на Бога, и свою попечительность заменить его промышлением. И когда Бог усмотрит в тебе сию волю, что со всею чистотою мыслей доверился ты самому Богу более, нежели себе самому, и понудишь себя уповать на Бога более, нежели на душу свою, тогда вселится в тебя оная недоведомая сила и ощутительно почувствуешь, что с тобою несомненно сила [312].
165) Благодать обучает верующего в рассуждении сокровенного, открывая пред ним хитросплетение мыслей и помыслов трудных. И легко сыскивается человеком значение их, взаимная между ними связь и прелесть их, как они рождаются одни от других и губят душу. И благодать посрамляет пред очами его всю злокозненность демонов. — Тогда рождается у него отсюда та мысль, что всякую вещь, малую и великую, должно ему в молитве испрашивать себе у Создателя своего [317].
166) Благодать как скоро усмотрит, что в помысле человека начало появляться несколько сомнения и стал он высоко о себе думать, тотчас попускает, чтобы усилились и укрепились против него искушения, пока не познает свою немощь, не побежит и не емлется во смирении за Бога. Сим приходит человек в меру мужа совершенна верою и упованием на Сына Божия, и возвышается до любви [318].
167) Господь для того предлагает тебе на первых порах крест, чтоб ты наперед определил себе смерть, и потом уже послал душу свою идти во след Его. Когда человек в мысли своей лишит свою жизнь надежды; тогда нет ничего дерзновеннее его;—никто и ничто победить его не может [320].
168) Надежда покоя во все времена заставляла людей изменять, добродетели. Если человек небрежет о царстве небесном, то разве по надежде малого здешнего утешения [321].
169) Когда сердце возревнует духом, тело не печалится о скорбях, не приходит в боязнь и не сжимается от страха. Поревнуем и мы духовною ревностию о воле Иисусовой, и отгнано будет от нас всякое нерадение, порождающее в мыслях наших леность; потому что ревность рождает отважность, душевную силу и телесную рачительность [323].
170) Пока человек пребывает в нестяжательности, непрестанно приходит ему на мысль преселение из жизни и прилагает он всегда попечение свое о жизни по воскресении, во всякое время промышляет о всяком там уготовании, и приобретает терпение, бегает всякой чести и телесного покоя, — даже и смерти не боится. Если же случится ему по какой либо причине приобрести что либо преходящее, то в сей же самый час начинает в душе пробуждаться любовь к телу; помышляет он о долгой жизни; ежечасно возникают в нем и приходят в силу помыслы о плотском покое, и превозмогает над ним телесное. За это отнимается у него та твердость сердца, какую приобрел он, когда в своей нестяжательности был выше мира [326].
171) Прежде всех страстей — самолюбие; прежде всех добродетелей — пренебрежение покоем. Как невозможно остаться невредимым тому, кто щадит врага на поле битвы; так невозможно подвижнику душу свою избавить от погибели, если щадит он тело свое [327–329].
172) Как иной, принеся великий дар царю, награждается от него ласковым взором; так и тому, кто имеет в молитве своей слезы великий царь веков, Бог прощает всякую меру грехопадений и награждает его благоволительным взором [331].
173) Когда пожелаешь стать на службу (бдения), возведи внутренний взор ко Господу, и с печалию умоляй Его укрепить немощь твою, чтобы стихословие твое и мысли сердца твоего соделались благоугодными святой Его воле [333].
174) Если, когда отправляешь службу (бдение), помысл заговорит в тебе и станет тебе нашептывать: поспеши несколько; не приобщайся к сему помыслу. А если сильнее будет беспокоить тебя этим, то воротись тотчас назад на одну «славу», или на сколько хочешь, и каждый стих, заключающий в себе вид молитвы, с размышлением повторяй многократно. Если и опять будет смущать и стеснять тебя помысл, оставь стихословие, и клади поклоны, сказав: я взялся не массу слов отмерять, а Богу молиться [334].
175) Ни стояние, ни стихословие одних псалмов, не есть всецелое бдение. Совершают его разно: иной всю ночь проводить в псалмах, другой в покаянии, в молитвах умиленных и земных поклонах, а иной в слезах и рыданиях о своих грехопадениях. Об одном из наших отцов говорят, что сорок лет молитву его составляла одна речь: „аз, яко человек, согреших; Ты же, яко Бог, щедр, помилуй мя.' И отцы слышали, как он с печалию твердил этот стих, а между тем плакал и не умолкал; и сия одна молитва заменяла у него службу днем и ночью [335].
176) Должно погружаться во внутреннего своего человека, и там уединенно пребывать, непрестанно возделывая виноградник сердца своего. И может быть, что сим пребыванием близ внутреннего человека придем в совершенное соединение с ведением нашей надежды, живущего в нас Христа [345].
177) Чистота души есть первоначальное дарование естества нашего. Без чистоты от страстей душа не приобретает славы, утраченной преступлением. Если кто сподобился очищения, т.-е. душевного здравия: то ум его действительно приемлет радость (благобытия) духовным чувством [348].
178) Страсти суть дверь, заключенная пред лицем чистоты. Если не отворит кто этой заключенной двери, то не войдет он в непорочную и чистую область сердца. Терпение с принуждением себя борется со страстьми за чистоту. Если душа препобедит страсти, то приобретает чистоту; а истинная чистота делает, что ум приобретает дерзновение в час молитвы [367].
179) Не дела отверзают заключенную дверь сердца, но сердце сокрушенное и смирение души, когда препобедит страсти смирением [369].
180) Одним из святых написано: „кто не почитает себя грешником, того молитва не приемлется Господом' [371].
181) Приведем в устройство область сердца делами покаяния и житием благоугодным Богу; Господне же придет само собою, если место в сердце будет чисто и неоскверненно.
182) Сокровенное делание и заповеди новые и духовные, которые душа хранит, имея в виду страх Божий, обновляют и освещают душу и сокровенно врачуют все члены ея [374].
183) Если не будет исцелена страстная часть души, то душа не приобретает здравия. Кто деланием заповедей и трудными делами истинного жития (подвигами) препобедил страсти, тот пусть знает, что законно приобрел он душевное здравие, — стал видим в области духа, и приял его в себя, мир новый и несложный [375].
184) Непрестанным молитвенным с Богом собеседованием и самоуглублением в молитвословия искореняй в сердце своем всякий образ и всякое подобие, предварительно тобою восприятое. Приучай ум свой углубляться всегда в тайны Спасителева домостроительства и оставь просить себе ведения и созерцания, которое в свое время придет само собою [379].
185) Если зрение ума не будет очищено деланием заповедей и делами безмолвного жития, то не возможет он делаться истинным зрителем божественного созерцания. Все же подобия духовного, какие раньше того составляет себе ум, называются призраком, а не действительностью [387].
186) Крещение дарует прощение грехов туне, и совершенно ничего не требует, кроме веры; при покаянии же во грехах по крещении Бог не туне прощает, но требует трудов, скорбей, печалей, сокрушения, слез, долговременного плача, — и потом уже прощает [397].
187) Телесное делание предшествует душевному, как персть предшествовала душе, вдунутой в Адама. Кто не снискал телесного делания, тот не может иметь и душевного; потому что последнее рождается от первого, как колос из голого пшеничного зерна. А кто не имеет душевного делания, тот лишается и духовных дарований [399].
188) Кто с ведением убегает суетной славы, тот ощутил в душе своей будущий век. Кто бегает покоя в настоящей жизни, у того ум соглядал уже будущий век [400].
189) Кто говорит, что оставил все, и препирается с людьми из-за какой либо потребности, чтобы не было у него в чем либо недостатка к успокоению его, тот совершенно слеп, потому что хотя добровольно оставил целое тело, однако же ратует и препирается об одном его члене. Не думай, что одно приобретение золота и серебра есть любостяжательность; она есть приобретение чего бы то ни было такого, к чему
