сложилась целиком по вине воина. Несмотря на его 'неординарную' внешность, некоторые леди из Дзаайни проявляли осторожный интерес к богатому и влиятельному богу, лелея в глубине души матримониальные планы, но тот решительно пресекал любые попытки к сближению, предпочитая честное общество продажных девиц. А никакая даже самая дерзкая дзаайнийская дама из высшего света никогда не отправила бы письмо кавалеру, не будучи уверена, что это письмо желанно. Покрыть себя публичным позором, получив его нераспечатанным назад, не хотел никто. Что же касается дам из других миров, то ни с одной из них воин не был знаком настолько, чтобы удостоится письма. И если уж речь шла об 'изумрудных и лиловых клетках', то это никак не могло быть письмом от дамы.
- Вот. Читайте! - опровергая логические выводы бога, Далта полезла в корзину и извлекла из нее несколько помятый и перепачканный конверт.
Первое, что узрел Нар, была печать на послании: роза, вырастающая из сердца. Печать, известная даже в столь отдаленных от Лоуленда провинциальных мирах. Конверт с такой печатью нельзя было просто отвергнуть, да и донесения о Лоулендской армии, проводящей учения в Альхасте, сыграли свою роль.
Воин протянул руку и взял письмо, удивившись тому, какая мягкая и теплая рука у нахальной девицы. Ощутив при прикосновении к бумаге частицу личной силы богини, заключенную посредством магической печати в капельке синего сургуча, Нар педантично вскрыл конверт острым ножичком, взятым из письменного прибора со стола. Развернув благоухающую розово-персиковым ароматом гербовую бумагу, воин начал читать строки, написанные изящным, истинно-женским, но одновременно совершенно четким, без обычных завлекалочек-завитушек, затрудняющих не только письмо, но и чтение, почерком. Послание, опять же вопреки дамскому обычаю, было кратким:
'Благородный Нар га Дзи ка Трин! Принцесса Лоуленда Элия Ильтана Эллиен дель Альдена, Богиня Любви и Логики, приносит Вам глубочайшие извинения за глупые проделки ее друга, сымитировавшие нападение демонов Витчбаара на благословенный Дзаайни. Виной всему - пустая обида юноши, якобы нанесенная его самолюбию: отказ в приеме в вашу прославленную школу. Искренне надеюсь, что эта бездумная проделка не будет иметь прискорбных последствий. Все насланные чары отныне развеяны. В качестве компенсации за доставленное беспокойство примите скромный дар'.
Увидев, что Нар завершил чтение, но все еще держит в руках письмо, пребывая в глубокой задумчивости, Далта нахально нарушила его сосредоточение громким заявлением: 'Это вам!' и почти насильно всучила мужчине фиолетовый пузырек.
- Что это? - уточнил Нар, недоуменно глядя в синие озера глаз посланницы.
- Средство от ожогов. Намажешь, потерпишь чуток и смой водицей, - проинструктировала получателя девица.
- Ее высочество издевается? - нарочито медленно осведомился воитель, не ожидавший столь изощренного коварства от совершенно незнакомой женщины. Ему стоило поразмыслить о дальнейших действиях: вправе ли он убить хамящую девицу, не мечом, конечно, к чему осквернять благородное оружие, а просто руками? И будет ли это тем, на что рассчитывала принцесса Лоуленда, посылая к нему столь нерадивую служанку - явно бросовый материал.
- Вот глупость! С чего ты взял? - Далта так удивилась, что по обыкновению перешла на 'ты'. - Ее высочество лекарство передает, чтоб ты снова красавчиком стал! Нет, ну что за неблагодарные и тупые мужики пошли! Ему физиономию подправить предлагают, а он чуть ли не за меч хватается и шипит: 'издеваются!'
- Это лекарство от дыхания алого демона? - разом утратив часть сдержанности, изволил уточнить воин, разжимая пальцы, готовые секунду назад безжалостно смолоть толстое стекло в порошок, а потом взяться и за Далту.
- А я о чем толкую? - фыркнула посланница, передернув плечами, и нарочито утомленно закатила глаза, сопроводив всю эту пантомиму вздохом, всколыхнувшим высокую грудь, против воли приковывавшую внимание Нара.
- Если все действительно так, как ты говоришь, передай принцессе Лоуленда мою благодарность, - слегка склонил голову воитель, даже не думая расщедриться на чаевые столь скверной девице. Пусть считает таковыми великодушно оставленную жизнь. Теперь Нар видел, что слухи о том, что в Лоуленде весьма худо обстоят дела по части благонравия, оправдались, и почему-то воина очень задевал тот небрежный тон, которым с ним общалась служанка.
- Обязательно, - обиженно прикусила губу Далта и мстительно посоветовала: - Лечись, благородный господин, чтобы девушки могли на тебя без страха смотреть.
Не дожидаясь ответной реакции мужчины на столь оскорбительное заявление, девица нажала на камешек колечка и благоразумно исчезла из шатра военачальника. Возникнув в кабинете принцессы Элии, Далта вновь присела в легком реверансе и гордо заявила:
- Все сделано, как велено. Нар письмецо прочел и флакончик взял.
- Я видела, - благосклонно улыбнулась посланнице богиня. - Ты отлично справилась. Вот десять монет.
Элия кивнула на край стола, где возвышался толстенький столбик корон - оговоренная плата. Далта подошла, сгребла, не пересчитывая, монеты и спрятала во внутренний карман юбки, а потом не без сожаления стянула с пальца симпатичный перстенек, чтобы вернуть его владелице.
- Оставь себе, в качестве не платы, но благодарности, - одарила принцесса девицу еще одной милостивой улыбкой. - Заклинаний в нем уже нет, но украшения всегда остаются в цене. Голубой бриллиант в серебре. Если пожелаешь, можешь выгодно продать его.
- Ну уж нет, - замотала головой польщенная девушка, надевая на палец перстенек. - Я сохраню его, как память. Можно?
Глядя в ставшие настороженными глаза Далты, принцесса ответила:
- Можно, я не буду накладывать на тебя заклятье забвения. Но чары-замок на твой язык наложу. Ты никому не сможешь рассказать о своем приключении.
- Что ж, все по-честному, - согласилась девица, не смотря на всю дерзость отлично понимавшая, что с королевской семьей Лоуленда шутки плохи. - Я повеселилась изрядно и деньжат заработала.
Элия кивнула и сделала знак рукой, перенося девушку назад, на улицу, откуда переправляла ее в замок не более получаса назад. Как только Далта исчезла, принцесса снова включила заклинание наблюдения за шатром благородного Нара.
Глава 26. Лечение, как политика
Позорящая женский род бесстыжая и удивительно привлекательная девица, которую в каждой уважающей себя дзаайнийской семье муж бил бы за невежество по ногам палками и таскал за волосы, бесследно исчезла. Ни треснутых зеркал, ни скверного запаха, характеризующего визит демона, не случилось. Значит письмо, чью подлинность удостоверяла личная печать Лоулендской Богини Любви, не было украдено и извращено коварными чудовищами ради издевательства над благородным Наром.
Воитель положил благоухающую эпистолу в лаковый расписанный павлинами ларец для важной корреспонденции, коей имел дозволения касаться только сам бог, и разжал кулак с флакончиком-каплей, содержащей неизвестную вязкую субстанцию. Нар поднес темный флакон к свету, осторожно открыл плотно пригнанную крышку и принюхался. Аромат резкий и свежий ударил в ноздри. Нет, скверна так пахнуть не могла! Стало быть, богиня, руководствуясь некими непостижимыми мотивами, и правда предлагала ему целительное средство.
'Попробовать? - мелькнула у Нара предательская мысль. - Что я теряю?'
Прошли столетия, но каков бы ни был срок, воитель так и не сумел сжиться с уродством, запятнавшим его лик, ставшим знаком поражения в битве. Ожесточившись, Нар обрил свои густые волосы,