куницы. - Безмерно завидуя тому, что у тебя есть Диад, я тоже решил, наконец, обзавестись чем-нибудь агрессивным и кусачим, но несколько меньших габаритов и другого вида, дабы меня не заподозрили в подражательстве моде. Хочешь, я принесу его завтра познакомиться с тобой?
- Почту за честь, - рассмеялась богиня, наблюдая за попытками маленького юркого, но еще немного неуклюжего животного вывернуться из пальцев герцога.
Элегор радостно улыбнулся ей в ответ и, махнув на прощание свободной рукой, отключил заклинание.
Принцы тут же отвели аристократические длани от глаз, не желавших созерцать паясничающего герцога, и позволили себе несколько томных вздохов облегчения. Богиня же, как всегда проигнорировав очередную изысканную ноту протеста, восстановила загубленную нетерпеливым Элегором иллюзию и как ни в чем не бывало продолжила рассказ...
В хорошо укрепленном замке, расположенном в часе пути от перекрестка семи дорог между мирами, нервно измерял длину и ширину комнаты воитель Нрэн. Сразу после разговора с Элией он провел свои войска через южный телепорт в Альхасту, один из союзных, сильно зависимых от Лоуленда миров. Проведя мысленную рекогносцировку, бог решил, что разумнее всего для наглядного урока будет расположить отряд не в столице Астхале, а в замке Браста, недалеко от путей миров. Конечно, Нрэн и сам обладал властью создавать Врата, но сейчас речь шла не о возможности быстрого перемещения, а о видимости этой возможности.
Вот почему графу Вахе Браста и его немногочисленному семейству выпал горький жребий принимать у себя почетных, но совсем нежданных и нежеланных гостей. Три тысячи лет протектората Лоуленда сделали свое дело. Замок Браста, вернее, новый замок, отстроенный на месте не раз разрушенного в войнах старого, был точной копией воинственной цитадели прошлого, а вот нравы его обитателей и численность гарнизона изменились сильно. Ваха никогда не считал себя героем и прекрасно понимал, что те далекие времена, когда Альхаста была ареной жестоких сражений за власть, безвозвратно канули в лету. Последний граф Браста походил на своего воинственного деда Харана-Щепу разве что легендарной худобой. Не передалась сыну и торговая сметка отца, благодаря которой торговые караваны с перекрестка Семи Путей отстегивали немало звонких монет в гостиницах и трактирах на дороге.
С возникновением сразу трех новых узлов-перекрестков близ столицы Астхалы редкие торговцы утруждали себя дорогой через Брасту. Далеко, скучно, невыгодно. Со временем здешние пути стали использоваться по большей части для служебных нужд чиновников, разъезжающих по Альхасте и сопредельным мирам с ревизиями провинций. Браста, предоставляющая им пристанище, получала компенсацию из казны и тем неплохо перебивалась.
Так что звучная песнь боевых горнов, далеко разнесшаяся по равнинной местности, сначала показалась Вахе продолжением послеобеденного сна, навеянного старинным рыцарским романом, но прибежавший с докладом гвардеец тут же уничтожил иллюзии графа. Очень скоро в темной туче, надвигающейся на замок, обливающийся холодным потом дворянин углядел через подзорную трубу серебряные знамена с белыми и пурпурными розами и понял: идет армия Лоуленда.
Ваха велел всем чадам и домочадцам заниматься обычными делами, а сам повязал лучший шелковый галстук, застегнул на все пуговицы длиннополый камзол, пристегнул вечно мешающуюся перевязь с фамильным кинжалом, вышел во двор замка, сел на скамеечку и позволил себе запаниковать.
Вскоре прибыл гонец-лоулендец и возвестил графу о том, что никакой войны не случилось, просто в районе Браста будут проводиться учения, а его замку выпала честь стать ставкой главнокомандующего. Тут бы графу и успокоиться, подсчитывая размер государственной компенсации за таких гостей, но на подсознательном уровне мужчина все равно продолжал испытывать безотчетный тихий ужас. И ужас этот перешел в состояние животного страха, когда Ваха осознал, что в первых рядах войска едет главнокомандующий - Нрэн Лоулендский собственной персоной - Бог Войны, совершенный убийца.
Под перепуганным взглядом худющего, как щепка, графа, который так и не потребовал от захватчиков никаких верительных грамот или разрешений, в какие-то два часа его родовое гнездо превратилось в ставку великого воителя. В окрестностях были разбиты палатки солдат, командный состав расквартировали в замке, вытеснив Браста с чадами и домочадцами в малое правое крыло, предназначенное для редких гостей, самые просторные залы забрали для военных советов и развесили по стенам карты ближайших миров.
Отдав все необходимые приказы и лично проверив, что все сделано, как положено, Нрэн велел подойти хозяину замка. Ваха, неотступно следивший за воителем загнанным взглядом, будто с минуты на минуту ждал оглашения смертного приговора себе и всему своему роду до седьмого колена, почти бегом, путаясь в собственных ногах, ринулся к принцу, нервно одергивая полы франтоватого камзола и теребя галстук стиля 'попугай Арана'. Принц спокойно смотрел на это безобразие. Он уже давно привык к тому, что внушает страх, заставляя трепетать души многих существ, тем более тогда, когда на нем легкие доспехи и перевязь с любимым мечом. Для характеристики же состояния врагов бога на поле боя слова 'панический ужас' были слабым эпитетом.
- Мне нужна одна комната с большой не скрипучей кроватью и ванной, - металлическим голосом огласил свои требования бог. - Есть?
- Да, конечно, ваше высочество, - нервно моргнул Ваха, умирая от облегчения: ужасный лоулендский воитель не потребовал его головы на блюде, да и войско бога вело себя на редкость дисциплинированно, пока никого не убили и не изнасиловали. - Я покажу!
И граф лично понесся по коридору, показывая дорогу к затребованным апартаментам. Ему и в голову не пришло перепоручать эту сомнительную честь кому-либо другому.
Итак, вечерело. Нрэн получил требуемое жилье и, отужинав в общем зале с командирами, теперь мерил шагами комнату: шесть в ширину, восемь в длину, а мохнатый ковер глушил ритм его нервной поступи: придет - не придет, придет - не придет...
В распахнутое витражное окно влетали запахи костров с бивака, пожухлой травы и прелой опавшей листвы виднеющегося вдалеке леса. Несмотря на прохладный ветер, принцу стало жарко. Он рванул ворот рубашки, распуская шнуровку, и сбросил одежду на спинку кресла, резко придвинул его к окну, сел, устремив неподвижный взгляд на маленькие точки звезд в черном небе, огоньки костров и темень далеких деревьев.
Тонкий запах осени
Влажной пеленой
Душу обволакивал,
Плакал юной мглой...
Прошелестели позади бога и упали россыпью черного жемчуга слова. Тонкой нитью закружился аромат свежести, редких роз и персика...
- Ты пришла? - полуспросил, полуконстатировал принц, еще не веря самому себе и этому хрупкому чуду, боясь обернуться и ничего не увидеть.
- Я обещала. Боги не нарушают клятв, если вообще клянутся, - ответила Элия, приближаясь.
- Знаю, прости, - покаянно кивнул Нрэн и спросил, все еще глядя в окно: - А как там дальше?
Элия тихо прочла:
- Лето поседевшее,
Грусть тая в глазах,
Пряталось за тучами.
Оставался прах
Счастья небывалого,
Золотой стрелой
Быстро пролетевшего
Над тобой и мной.
- Красивые стихи. Твои?