- Нет, я редко пишу, это не мой дар, - невидимо в темноте покачала головой принцесса и, помолчав несколько секунд, все же ответила с тихой печалью в голосе: - Их написала века назад одна юная девушка, жившая в Альвионе и погибшая от шальной стрелы, за час до того, как ушла в следующую инкарнацию вся ее семья. Ее звали Изабэль. Она была кузиной принцессы Элины и сестрой воителя Брианэля.
- Бэль?... - удивился Нрэн и помрачнел, вспоминая рассказ сестры об Альвионской жизни.
- Да, дорогой, - откликнулась принцесса и ее руки опустилась на плечи принца, отгоняя зловещий призрак минувшего, ощущение собственной слабости и бессилия оттого, что когда-то он не смог защитить свой мир, семью и любимую. - Наша малышка - талантливая девочка. Но речь о ее воспитании пойдет как- нибудь в другой раз, а пока я хочу проверить, так ли хороша эта кровать, как кажется на первый взгляд!
Элия склонилась к застывшему в кресле кузену, коснулась чередой легких поцелуев его нахмуренного лба, изрезанного вертикальными морщинами, полузакрытых глаз и губ.
Нрэн взметнулся из кресла и, прижав к себе Элию, с какой-то безнадежной, рвущей душу страстью, принялся покрывать поцелуями любимое лицо.
Поцелуи длились и длились в ночной тьме.
- Я тебя никому не отдам, никому не позволю тебя обидеть, любимая, - говорили руки и вездесущие губы принца.
- Знаю, верю, - нежными объятиями, отвечала богиня, лаская худощавое тело кузена. - Но даже ты не властен над предначертанным Творцом.
- От любой опасности заслоню тебя своей жизнью, мечом, душой. Всегда, вечно, - снова возражал Нрэн, и падало с тихим шорохом платье принцессы.
- Не клянись на вечность вперед, даже бог не в силах сдержать такой клятвы, - приникала Элия к своему мужчине.
- Я сдержу, - обещали объятия воителя, а в ночи тоскливо, как брошенная женщина, кричала какая- то птица...
Кровать действительно оказалась хороша и совсем не скрипуча. Позже, утолив первый голод, они лежали рядом, головка принцессы покоилась на плече Нрэна, а пальчики с острыми ноготками дразнящими движениями скользили по его груди.
- Ты знаешь что-нибудь о Наре га Дзи ка Трине? - неожиданно спросила богиня.
- Да, - с настороженной подозрительностью ответил принц, невольно напрягаясь. - Неплохой для своего возраста и уровня силы воитель из мира Дзаайни. Занимает пост, равнозначный моему в Лоуленде, не только благодаря прямой линии женского родства с императорским домом Феникса и Змеи, но и в соответствии с личными заслугами. Я рекомендовал его труды по оборонной стратегии в качестве пособий для ряда воинских академий. А что?
- Не важно, - небрежно ответила Элия.
- Важно, я хочу знать, - упрямо возразил Нрэн, поперечная складка, разгладившаяся было, вновь пролегла по его лбу.
- Ах, это такие пустяки. Я жду от него ребенка и в самое ближайшее время мы собираемся пожениться, - беспечно заявила принцесса.
Нрэн поперхнулся, в истинном ужасе уставившись на кузину.
- Шучу, шучу, - фыркнула женщина, потрепав любовника по плечу. - Мир Дзаайни находится довольно близко от Жиотоважа. Я ищу ниточки к нему и хватаюсь за любую возможность.
- А, - облегченно выдохнул принц, расслабляясь, и тут же неожиданно попросил: - Выходи замуж за меня.
- Нет, - тут же категорично откликнулась богиня, прижимаясь к горячему телу возлюбленного.
- Но почему? - осмелился спросить тот.
- Потому, что я вообще не хочу выходить замуж - раз, - в кои-веки снизошла до пространного ответа Элия. - И тем более не хочу становиться твоей женой - два. Ты ужасный собственник и жадюга, милый, а я слишком ценю свободу. Не хочу повторять старых ошибок. Меня все устраивает и так.
Нрэн только вздохнул и решил возобновить этот разговор когда-нибудь потом, когда Элия будет пребывать в более подходящем настроении.
- Расскажи лучше мне об этом Наре га Дзи и так далее, - попросила богиня.
- Он лыс, - с мстительным удовольствием заявил принц. - На правой щеке, шее и руке фиолетовый ожог от ядовитого дыхания алого демона т'сахта. Так что он тебе не понравится.
- Пожалуй. Я старомодна: мне нравятся мужчины с длинными волосами и без масштабных пигментных пятен странного оттенка, - задумчиво подтвердила Элия, наматывая на пальчик прядь волос бога.
- Очень хорош в фехтовании на мечах, с копьем и в рукопашных боях. Есть своя школа. Сейчас в основном пишет книги по стратегии обороны в перемещенных или дрейфующих мирах, - припомнил еще кое-какие подробности Нрэн.
- Почему именно перемещенных? - насторожилась прекрасная богиня.
- Каждый стратег касается тех вопросов, которые ему ближе, - пожал плечами принц. - Лет семьсот пятьдесят назад его мир сдвинулся в структуре Мироздания. Через него проходил Разрушитель... Это важно?
- Не знаю, быть может, - задумчиво кивнула Элия. - А этот ка Трин ведет завоевательные войны?
- Время от времени, как и все мы, за редким исключением, - подтвердил бог.
- Ожог алого демона, завоевательная политика, перемещение миров... А что, это версия! Хоть какая-то версия! Ты гений, Нрэн! - воскликнула Элия и наградила воителя страстным поцелуем.
- Да? - озадаченно переспросил принц.
- Угу, - подтвердила богиня и, очень довольная тем, что получила маленькую зацепку, оставила размышления на потом и окунулась в удовольствия.
Нрэн заснул, разметавшись по кровати, но даже во сне бог бережно обнимал принцессу и выскользнуть из цепкого кольца его рук было очень непросто. Легкое снотворное заклинание пришло на помощь, и Элия, приказав звездному набору одеть себя, тихонько вышла из комнаты в безмолвие старинного замка. Неспешным шагом двинулась богиня по коридору, изредка касаясь рукой старинных гобеленов, холодного камня стен, любуясь мягкими складками тьмы на статуях в нишах, оружии и доспехах. Колдунья любила древние места, хранящие отзвуки минувшего, и ночи, в которых память прошлого оживала и нашептывала своей госпоже забытые тайны. Вот и сейчас богиня не могла отказать себе в удовольствии немного побродить по замку Браста, вслушиваясь в него, позволяя картинам и образам свободно скользить перед мысленным взором...
- Я не могу уснуть, Ваха, мне страшно, - жалобный шепот коснулся обострившегося восприятия принцессы вместе с ощущением глубинного страха маленькой птички, попавшей в силки. Одновременно с ним возникла проекция реального образа простоволосой пухленькой женщины в ночном халате с круглыми от испуга глазами и жалобно кривящимся ртом. Она стояла перед мужчиной, так и не прилегшим в эту ночь. Тот встал со стула и бережно обнял толстушку.
- Незачем волноваться, родная, - тихий успокаивающий голос того, кого назвали Вахой, прошелестел в ответ. Но под этим наигранным покоем Элия снова уловила сдерживаемый страх, давнюю печаль, а под ними, к своему удивлению, окунулась в совершенную внутреннюю безмятежность, встречающуюся столь редко.
Душа графа Браста показалась принцессе похожей на спокойное прохладное озеро, глубины которого остаются тихи даже в бурю. Заинтересовавшись, Элия перестала досадовать на то, что разговор живых отвлек ее от картин минувшего, и внимательнее вчувствовалась в происходящее. Скромная красота гармонии двух душ, струн которых она осторожно коснулась, приятно удивила богиню. Даже страх женщины был направлен не на себя, она боялась за семью и дом, и случись что, как наседка, опекающая цыплят, ринулась бы на 'коршуна', покусившегося на их покой. Богиня любовалась переплетением теплых нитей симпатии, взаимной заботы, родства сильных людских душ, тем ярким светом, что лучились они, соприкасаясь гранями, и одновременно продолжала слушать Ваху, беседующего с супругой:
- Воитель Нрэн остановился у нас только потому, что Браста - самое подходящее место для
