Князь провел смотр моей пехоте. Реформа отрядов понравилась не всем. Но недовольные молчали, получив повышенное жалование вместе со всеми.
Теперь мои силы, пополненные новобранцами, почти равнялись силам осаждавших нас с севера войск Руперта...
В таверне у западных ворот я собрал командиров.
Жасс, Гризелл, Фостер, князь Фрусберг и новое лицо-граф Моран.
Граф был самым старым среди нас-седой приземистый мужчина на шестом десятке. Лицо покрыто шрамами. Из-за шрама на левой брови, левый глаз полуприкрыт веком и казалось, что граф постоянно прищуривается для выстрела из арбалета или аркебузы.
Жасс говорил первым.
– Ваше величество, уважаемые сьеры,я предлагаю нанести удар по северным позициям противника. Бомбард у них нет и в этом наше преимущество. Разгромив противника, мы идем в сторону Лысой горы, отрезая пехоту Руперта и король окажется сам в ловушке за Дойлом!
– Когда мы ударим на север, эта пехота вернется и навалиться на наш правый фланг, юноша!
– Если мы уничтожим мост, они не успеют навести новый и прийти на помощь к своей коннице.
– Каким образом вы предполагаете уничтожить мост, коннетабль?
– В нашем распоряжении есть несколько барк. Набиваем одну из них порохом и смолой и ночью загоняем под пролет моста. Останется только поджечь порох!
– Смело!– похвалил граф Моран-У вас есть добровольцы на эту барку?
– Конечно, граф, такие люди имеются!
– Каковы силы противника с севера?
Ответил Фостер.
– Две тысячи рыцарей и люди их копий, всего не более двадцати тысяч. Ими командует граф Честширский. Конница что стояла у замка Сэвидж ушла на север, преследуя гарнизон замка и не вернулась до сих пор.
– Граф Честширский? Что о нем известно?
– Ему двадцать лет, ваше величество, он конюший короля Руперта. Новый фаворит, надо полагать!
– Отлично, как командир он ничем себя не проявил!
– Но он приехал и противник зашевелился. Они выкопали рвы и насыпали валы. Сейчас стоят осадные башни.
– Они им уже не потребуются, сьеры! Если мы конечно поторопимся!
Наш военный совет был прерван появлением человека, которого я не ждал.
Барон Хэрри Эльсинер вошел в комнату и весьма элегантно приветствовал нас поклоном.
– Ваше величество, сьеры, я прибыл с тысячей копий в ваше распоряжение!
Он был очень доволен произведенным эффектом. Под элегантной накидкой с гербами тускло светился черненый панцирь.
Под утро грохот разрыва и яркая вспышка известили об уничтожении моста через Дойл.
Едва рассвело, городские ворота на севере отворились, и пехота колоннами начала выходить в поле и строиться в квадраты. Бомбардиры выкатили бомбарды на руках впереди строя, все десять штук. Каждую бомбарду сопровождали по десять воинов с алебардами и двуручными мечами. Гремели барабаны, пищали флейты, развевались знамена. Было весело и немного страшно...Центр занял полк князя Фрусберга, а по обе стороны мои вновь сформированные полки. Над квадратами пехоты возвышался лес пик. Восходящее солнце сверкало на наконечниках.
Кавалерия-два моих реджимента и люди Хэрри выстроились на правом фланге.
Пока мои люди выстраивались в боевой порядок, граф Моран сбил заслон противника на мосту через Дач и конфланцы потоком полились на луг, занимая позиции на нашем левом фланге. Впереди арбалетчики, позади алебардисты и пикенеры.
У графа Честширского было два пути-встать на валах за частоколом в оборону или вывести людей нам навстречу и атаковать.
Он выбрал второй вариант.
В лагере противника давно ревели трубы. Пехота открыла проходы в частоколе и блестящая река латников с поднятыми копьями устремилась на луг, выстраиваясь в две шеренги для атаки. Их было много. Стальные реки казались бесконечными.
Цепи арбалетчиков, прикрываясь большими щитами, выдвинулись к нам навстречу.
Своих арбалетчиков без щитов я разместил среди воинов с пиками. Первые два ряда пехоты были в полных доспехах и шлемах саладах. В задних рядах воины несли заступы и кирки, чтобы засыпать ров и разрушать частокол и вал.
Мы с коннетаблем Жассом вместе с сотней конных горцев охраны находились рядом с кавалерией. Дуган держал развернутым стяг с драконом. На мне полный доспех черненой стали и шлем без забрала. Мой конь Малыш нес на себе немалую броню. Его голова, грудь и круп защищала стальные пластины.
Всей баталией командовал Фрусберг, так было решено на военном совете. Именно он настоял на том, чтобы выдвинуть бомбарды на колесных лафетах вперед и поставить перед строем.
Зарокотали барабаны-это был условный сигнал.
Бомбарды ударили почти одновременно. Мой конь всхрапнул и попятился. Грохот бомбард лошадям не нравился...
Густые белые клубы вонючего дыма заволокли поле перед моими людьми и скрыли бомбарды, суетящихся бомбардиров и шеренги противника...
– В этом дыму они наваляться на нас незаметно, государь!
Жасс был озабочен и теребил свою вновь отращенную бородку.
– Не успеют, Семюель, их лошади тоже бояться грохота бомбард!
Бомбарды ударили еще раз. Густой дым поднялся еще выше.
Затрубили трубы, барабаны забили походный ритм _ на три шага пять ударов.
Донеслись крики офицеров:
– Пикенеры-вперед!
Квадраты пехоты, опустив пики, двинулись прямо в дым.
Бомбарды выпалили в третий раз.
Моя пехота исчезла из виду, словно канула в тумане.
Я оглянулся. Конница была со мной, а впереди пустота и клубы дыма. Оставалось только ждать-что появиться из этой глухой белой пелены.
Звон стали, крики, треск аркебузных выстрелов, ржанье лошадей– сообщили о том, что битва вступила в решающую фазу.
Через медленно рассеивающийся дым постепенно проявились бомбарды и их команды, посматривающие вперед. Больше они не стреляли-ведь впереди теперь спины своих.
Томительное ожидание продлилось недолго.
Из рассеивающихся дымовых клубов появился всадник и понесся к нам. По цветастым одеждам и большому берету было ясно, что тевтонец.
Молодой офицер подлетел на разгоряченном фыркающем коне ко мне совсем близко. Конь косил глазом, так что было видно белок.
Адъютант князя Фрусберга, отрапортовал запинаясь:
– Oberst berichtet ...wir haben.... den Gegner zerbrochen und ...sind auf die Wдlle hinausgegangen! Ihre Majestдt... ist der Weg frei! Die Feinde laufen!Оберст докладывает-мы сломали противника и вышли на валы! Ваше величество путь свободен! Враги бегут!
Я повернулся к Жассу, Эльсинеру и Гринвуду что прислушивались к непонятной для них речи. А у меня на груди висел под камзолом талисман Греты.
– Он докладывает-конница врага опрокинута и бежит! Вперед сьерры, теперь ваша очередь!
Я проехал мимо бомбард сопровождаемый сотней горцев. Вся конница во главе с Жассом устремилась вперед к проходам через рвы.
Арбалетчики Руперта скошенные картечью лежали густо, там, где их настигла смерть.
