Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции

объединять либо людей, разговаривающих на одном языке, либо людей, исповедующих одну религию, либо занимающихся одним занятием или имеющих одну профессию, либо потомков одного рода. Концепция группы Гобино отличается от концепции группы Маркса. Одним словом, концепция группы представляет собой идеальный тип и в качестве такового является производным от понимания историком исторических сил и событий.

Мыслят и действуют только индивиды. Мышление и деятельность каждого индивида испытывает влияние мышления и деятельности окружающих. Эти влияния весьма разнообразны. Мысли и поведение отдельного американца невозможно объяснить, если приписывать его к одной группе. Он не только американец, но и член определённой религиозной группы, либо агностик, либо атеист; он работает на определённой должности, принадлежит к политической партии, испытывает влияние традиций, оставленных в наследство его предками и переданных ему в процессе воспитания, семьёй, школой, соседями, а также влияние идей, доминирующих в его городе, штате и стране. Разговоры об американском складе ума являются чудовищным упрощением. Каждый американец имеет свой склад ума. Абсурдно приписывать какие-либо достижения и добродетели или преступления и пороки отдельных американцев Америке как таковой.

Большинство людей являются заурядными людьми. Они не имеют собственных мыслей; они только воспринимают. Они не создают новых идей; они повторяют то, что слышали и подражают тому, что видели. Если бы мир был населён только такими людьми, то не существовало бы никаких изменений и никакой истории. Изменения порождаются новыми идеями и направляемыми ими действиями. Одну группу от другой отличают результаты таких нововведений. Нововведения осуществляются не групповым разумом; они всегда представляют собой достижения индивидов. Что отличает американский народ от любого другого народа, так это совместный эффект, производимый мыслями и действиями бесчисленных выдающихся американцев.

Мы знаем имена людей, которые изобрели и постепенно совершенствовали автомобиль. Историк может написать подробную историю эволюции автомобиля. Мы не знаем имён людей, которые на заре цивилизации сделали величайшие изобретения – например, разожгли огонь. Но это незнание не позволяет нам приписывать это фундаментальное изобретение групповому разуму. Применять новые методы выполнения различных вещей всегда начинает индивид, а затем другие люди подражают его примеру. Обычаи и мода всегда провозглашаются индивидами и распространяются другими людьми путём подражания.

В то время как школа группового разума старалась исключить индивида, приписав активность мистическому Volksgeist, марксисты стремились, с одной стороны, преуменьшить вклад индивида, а с другой – приписать нововведения рядовым людям. Таким образом, Маркс пришёл к выводу, что критическая история технологии показала бы, что ни одно из изобретений XVIII века не принадлежит тому или иному отдельному лицу <Маркс К. Капитал. Т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 383. Сн. 89>. Что это доказывает? Никто не отрицает, что технологический прогресс является постепенным процессом, цепью последовательных шагов, совершаемых длинным рядом людей, каждый из которых что-то добавляет к достижениям своих предшественников. История любого технического приспособления, если её рассказать полностью, возвратит нас назад к самым примитивным изобретениям, сделанным пещерными людьми на заре человечества. Выбор любой, более поздней отправной точки является произвольным обрывом изложения. Историю беспроволочного телеграфа можно начать с Максвелла и Герца, но, кроме того, можно вернуться к первым экспериментам с электричеством или к любым предыдущим технологическим подвигам, необходимо предшествовавшим созданию радиосети. Всё это ни в малейшей степени не влияет на ту истину, что каждый шаг вперёд делался индивидом, а не какой-либо мистической безличной силой. Признание того, что вклад Максвелла, Герца, Маркони мог быть сделан только благодаря тому, что другие до этого внесли свой вклад, не умаляет их заслуг.

Чтобы проиллюстрировать разницу между новаторами и тупой толпой рутинёров, которые даже представить себе не могут, что возможны какие-либо улучшения, нам нужно только сослаться на пассаж в самой известной книге Энгельса <Энгельс Ф. Анти-Дюринг// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2>. В 1878 г. Энгельс категорично заявил, что оружие «теперь так усовершенствовано, что