Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции

новый прогресс, который имел бы значение какого-либо переворота, больше невозможен». С этого времени «все дальнейшие [технологические] усовершенствования для полевой войны более или менее безразличны. Таким образом, в этом направлении эра развития в существенных чертах закончена» <там же. С. 174>. Этот самодовольный вывод показывает, в чём заключается достижение новатора: он совершает то, что другие люди считают немыслимым и неосуществимым.

Энгельс, считавший себя экспертом в военном искусстве, любил иллюстрировать свои доктрины ссылками на стратегию и тактику. Изменения в военной тактике, заявлял он, происходят не благодаря изобретательным военачальникам. Они являются достижениями рядовых, которые обычно толковее своих офицеров. Рядовые находят их благодаря своим инстинктам (instinktmassig) и отстаивают их вопреки противодействию начальства <там же. С. 172–175>.

Любая доктрина, отрицающая роль в истории «отдельного жалкого индивида» <Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 176> в конечном счёте должна приписывать изменения и улучшения действию инстинктов. По мнению тех, кто разделяет подобные доктрины, человек является животным, который обладает инстинктом производить поэмы, соборы и самолёты. Цивилизация представляет собой результат бессознательной и непреднамеренной реакции человека на внешние раздражители. Любое достижение суть автоматическое творчество инстинкта, которым человек наделён именно для этой цели. Инстинктов существует столько, сколько на свете человеческих достижений. Излишне углубляться в критический анализ этих небылиц, изобретённых бездарностями для третирования достижений лучших людей и апеллирования к чувству обиды тупиц. Но даже основываясь на этой паллиативной доктрине, невозможно отрицать различий между человеком, обладавшим инстинктом к написанию книги «Происхождение видов» и теми, у кого данный инстинкт отсутствует.

4. Планирование истории

Индивиды действуют, чтобы вызвать к жизни определённые результаты. Добьются ли они успеха, зависит от адекватности используемых средств и реакции со стороны окружающих, с которой сталкиваются их действия. Очень часто результат действия существенно отличается от того, которого стремился достичь индивид. Пределы, в которых человек, каким бы великим он ни был, может действовать успешно, весьма узки. Ни один человек не способен посредством своих действий направлять ход событий на протяжении более чем относительно короткого промежутка времени, а тем более на протяжении всего будущего.

Тем не менее, любое действие что-то добавляет к истории, оказывает влияние на ход будущих событий и в этом смысле является историческим фактом. Тривиальнейшее исполнение ежедневной рутины апатичными людьми является исторической данностью в не меньшей степени, чем самые потрясающие нововведения гения. Историческая роль простого человека заключается в том, чтобы вносить свою лепту в структуру огромной власти обычая.

История делается людьми. Сознательные преднамеренные действия индивидов, великих и ничтожных, определяют ход событий в той мере, в какой он является результатом взаимодействия всех людей. Но исторический процесс не задуман индивидами. Он представляет собой составной результат преднамеренных действий всех индивидов. Ни один человек не может планировать историю. Он может планировать и пытаться воплотить в жизнь только свои действия, которые вместе с действиями других людей составляют исторический процесс. Отцы-пилигримы не планировали основывать Соединённые Штаты [43].

Разумеется, всегда были люди, составляющие планы на вечность. В большинстве случаев очень скоро их планы проваливались. Иногда их конструкции существовали довольно долго, но их результаты были не такими, как планировали строители. Монументальные гробницы египетских фараонов существуют до сих пор, но их строители не имели в виду сделать современный Египет привлекательным для туристов и обеспечить мумиями наши музеи. Ничто столь категорически не доказывает временную ограниченность человеческого планирования, чем древние руины,