не с историей будущего.
Догма, разделяемая многими историками, утверждает, что тенденции социальной и экономической эволюции, проявившиеся в прошлом, и особенно в недавнем прошлом, будут также существовать и в будущем. Поэтому изучение прошлого, заключают они, раскрывает характер событий, который произойдут в будущем.
Оставляя в стороне все метафизические представления, обременяющие эту философию тенденций, мы лишь должны осознать, что тенденции могут изменяться, изменялись в прошлом и будут продолжать изменяться в будущем <
Некоторые немецкие приверженцы историзма любили сравнивать свою периодизацию экономической истории с периодизацией истории искусства. Подобно тому как история искусства изучает последовательность различных стилей художественной деятельности, экономическая история изучает последовательность различных стилей экономической деятельности
По мнению историзма, главная ошибка экономической науки заключается в её предположении, что человек неизменно эгоистичен и стремится исключительно к материальному благополучию.
Согласно Гуннару Мюрдалю, экономическая наука утверждает, что действия людей «мотивируются исключительно экономическими интересами» и рассматривает в качестве экономического интереса «желание более высокого дохода и более низких цен и, дополнительно, возможно, стабильность заработков и занятости, разумное время на досуг и среду, способствующую его удовлетворительному использованию, хорошие условия труда и т.д.» Это, говорит он, является ошибкой. Простая регистрация экономических интересов не полностью объясняет человеческие мотивации. В действительности человеческое поведение определяется не только интересами, но и социальными установками. «Социальная установка – это эмоциональный стереотип реакции индивида или группы на реальные или потенциальные ситуации». «К счастью <существует> много людей, социальные установки которых не идентичны их интересам» <
Так вот, утверждение о том, что экономическая наука всегда настаивала на том, что людьми движет исключительно стремление к более высокому доходу и более низким ценам, является ложным. Вследствие провала попыток распутать кажущийся парадокс концепции потребительной ценности, классические экономисты и их эпигоны не сумели дать удовлетворительной интерпретации поведению потребителей. Фактически они изучали только поведение обслуживающих потребителей деловых людей, для которых оценки их покупателей являются конечным критерием. Когда они ссылаются на принцип покупки на самом дешёвом рынке и продажи на самом дорогом рынке, они пытались интерпретировать действия коммерсанта в роли поставщика, обслуживающего покупателей, а не в роли потребителя, расходующего собственный доход. Они не вдавались в анализ мотивов, побуждающих индивидов покупать и потреблять. Так что они не исследовали, пытаются ли индивиды только набить своё брюхо, или их расходы связаны также с другими целями, например, с исполнением того, что они считают своими этическими и религиозными обязанностями. Разграничивая чисто экономические мотивы и остальные мотивы, экономисты классической школы обращались только к приобретательской стороне человеческого поведения. Они никогда и не думали отрицать, что человек движим также и другими мотивами.
Подход экономистов классической школы
