Империя зла (Книга стихов)

Тишина без конца и начал
за тебя поднимаю фужер,
жил и я, словно я — янычар,
только ты мне писала: 'Мон шер…'

Грязный ветер меня уволок
с мокрым ворохом листьев ольхи,
хорошо, что я был одинок,
и не письма писал, а стихи.

Вот теперь же стучусь, словно тать,
а откроют — без слов ухожу.
Я устал даже тихо роптать,
а не то чтоб скликать к мятежу.

Брак по Расчету

Светлане

Ссудил мне женщину Господь,
и стала мне — жена.
Теперь у нас едина плоть,
душа у нас одна.

Теперь у входа в клуб иной
на стражей погляжу; —
Вот эта женщина — со мной!
надменно процежу.

Быть может, на исходе дня,
В конце путей земных,
она попросит за меня
у стражников иных…

Веская Причина

Не выгибай от счастья руки,
не говори, что ты — моя.
От этой обморочной скуки
устала ты. Устал и я.
Ведь над глухими потолками
ещё, конечно, небо есть.
К чему размахивать руками?
Я не приду ни в пять, ни в шесть.
Ведь эта тихая квартира,
где подоконники в пыли,
поверь — намного меньше мира,
хотя и больше всей земли.

Владиславу Артемову

Теряю время, речь, закат, восток,
железо в венах, воинов из глины;
вино пролил; посеял кошелек
среди корней развесистой малины.

Повсюду виноват: в семье, в стране,
в статье Гаденко и в конторе Креза;
вон, старый друг свинец нашел в спине,
а тут не сыщешь лезвий для надреза.

Все валится из ослабевших рук;
звенят мечи, монетки, колокольцы;
скучает плоть; душа глядит на юг,
когда бредут на север богомольцы.

Нет ничего достойного пера:
враг измельчал в поденщине коварства;
жена изводит (мало ей ребра!);
народ за водку отдает полцарства…

Пора порвать рубаху на груди,