наглое 'требование', ни 'торговаться', а потому остановился на 'первых' предложениях обоих правительств и послал в Берлин ответ с отказом, не дожидаясь их последних предложений насчет жалованья. Благородство правительства земли Баден сделало возможным такой поступок. Займи оно другую позицию, мне бы все-таки пришлось поторговаться. Я вовсе не считаю своим долгом избегать этот путь. Только когда речь уже не идет о жизненно важном, можно самому быть 'благородным'. Вернее, можно быть благородным, когда другие ведут себя так же.
И вот теперь я рад, что остаюсь неподалеку от Вас. Вместе мы, наверно, сойдемся, только когда однажды встретимся в Берлине, — что весьма маловероятно.
Удовлетворитесь, пожалуйста, этими внешними сведениями. У меня действительно очень много дел, предстоит ужасающе много написать, а душевно я сейчас почти вконец измотан. Новый покой, наверно, опять даст возможность пробудиться к настоящей жизни; сейчас же все стало таким нереальным, хоть и весьма поучительно… Но довольно об этом.
Сердечный привет от нас
Вам обоим,
Ваш Карл Ясперс.
[77] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Фрайбург-им-Брайсгау, 3 дек. 28 г.
Дорогой Ясперс!
Сердечное спасибо за Ваше письмо. Я очень рад, что Вы остаетесь в Гейдельберге. Рад и как баденец, ведь правительство вело себя достойно.
В последние дни я часто с тревогой думал о том, какою будет Ваше решение. И уже видел Вас в Бонне. Но все же думаю, что Вы выбрали (точнее: сохранили) лучшие условия. И я уверен, таким выбором Вы вновь обрели Гейдельберг.
Он более не может быть старым Гейдельбергом времен Макса Вебера. Вы должны создать его заново. Это, по-моему, не самое сложное, но то, что в эти годы настоящей позитивной работы приходится ставить крест на безмолвном преклонении перед безупречным и неувядаемыми идеалами, привносит в наше существование странную отчужденность — такое мрачное стояние перед собственным другим, которое полагаешь необходимым принести в дар времени.
Быть может, эти последние недели пойдут Вам на пользу. Собственный труд, который на стадии 'разработки' с легкостью превращается в нечто блеклое и слишком хорошо знакомое, вновь обретает большую реальность.
Я сейчас на подъеме и совершенно не обращаю внимания на затхлое окружение. Если меня оставят в покое, будет совсем хорошо.
Не в пример Марбургу здесь очень много молодых студентов, и тем важнее, что и как им дают.
Если еще несколько семестров назад я шел только одним путем, причем по возможности медленно и выверенно, то теперь я пытаюсь предпринять атаку по всему фронту.
В будущем я каждое лето наряду с основной лекцией буду читать для желающих 'Введение в академическую учебу'[241].
Дом наш вполне готов — даже сад заложили. Вскоре состоится небольшое новоселье. Жаль, что Вы с Вашей женой не можете заехать к нам хоть на часок.
Однако теперь есть новый канал общения: нам установили телефон-7104.
Итак, если вдруг будет желание поболтать или возникнет необходимость серьезного разговора, это большое подспорье.
Вчера мы все вчетвером были в Шварцвальде, попали под великолепный снегопад, и я то и дело думал: если б только Яс-перс остался в Гейдельберге — мне тогда ничего больше не нужно. Когда вечером мы вернулись домой, в ящике лежало Ваше письмо.
В. Йегер прислал мне на днях оттиск своей статьи в 'Отчетах о заседаниях Берлинской академии': 'О происхождении и кругообороте философского идеала жизни'[242] .
В ближайшие дни я посмотрю эту вещицу, и мы как-нибудь непременно о ней поговорим — хотя бы по причинам духовно-политического характера.
С сердечным приветом Вам и Вашей жене, остаюсь Ваш
Мартин Хайдеггер.
Моя жена тоже шлет Вам обоим сердечный привет.
[78] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гейдельберг, 19/12.1928
Дорогой Хайдеггер!
Сердечно благодарю за Ваше последнее письмо. Мне нужно о многом Вам написать — но это не спешно. Сегодня же хочу только срочно спросить Вас кое о чем.
В нашей комиссии по замещению вакансии историка искусства [243] очень энергично расхваливают Янцена[244] (Фрайбург). Некоторые члены комиссии — в том числе и я, — не имея пока достаточных сведений, т. е. на стадии проверки, несколько обеспокоены: возможно, он 'по-немецки' профессионален, а возможно, тривиален в постановке задач. Все 'авторитеты' превозносят его до небес. Не могли бы Вы сказать, какова деятельность Янцена во Фрайбурге? Авторитетна ли[245] его школа, и если да, то в чем это проявляется? Распространяется ли его влияние также и вширь? — чтобы можно было сказать: он из тех, кто определяет исторические исследования во Фрайбурге?
Мы думаем о кандидатуре Панофски[246], а также о людях помоложе, которые могут оказаться самобытнее. Пока никакой определенности.
Если Вы сочтете целесообразным, напишите сразу два письма — одно, чтобы я мог представить его комиссии, а во втором Вы можете в случае необходимости еще более откровенно сообщить мне то, что нежелательно делать достоянием широкого круга.
Буду очень Вам благодарен за немедленный ответ, ведь если серьезные сомнения насчет Янцена оправданны, медлить рискованно.
Сердечные приветы!
Ваш Ясперс
[79] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
20. XII. 28
Дорогой Ясперс!
Охотно отвечу на Ваш запрос относительно Янцена. О его нынешней преподавательской деятельности я судить пока не могу, зато вполне могу рассказать о впечатлениях, какие сложились у меня в течение моего первого фрайбургского периода 1919–1923 гг. Тогда на моих семинарах постоянно присутствовал целый ряд необычайно прилежных и восприимчивых учеников Янцена.
Янцен гамбуржец, по натуре сдержанный, слегка медлительный, отличается большой объективностью и осторожностью в мыслях и суждениях. Если не знать его близко, легко может возникнуть впечатление, будто он ученый сухарь. Однако на самом деле он совершенно иной — много путешествовал, открыт миру и одновременно проявляет горячий интерес к фундаментальным вопросам. Из многих бесед о средневековье я знаю, как энергично он вникает в общую духовную историю, не чураясь и более сложной работы — средневековой философии, которая не входит в сферу его специализации.
Янцен из тех, кто понимает и знает не только то, о чем пишет и говорит в настоящий момент.
Осенью он вернулся из поездки в Испанию, и, как я заметил, наблюдения его весьма глубоки.
Семинары его ценятся необычайно высоко, и посещают их студенты не только его цеха.
Как человек очень симпатичен, целеустремлен и решителен.
На каникулах надеюсь найти время для более подробного письма.
Сердечно Вас приветствую,
Ваш Мартин Хайдегтер.
[80] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
21. XII. 28
Дорогой Ясперс!
