Учение и жизнь ранней церкви

Гарнак заявил, что гностицизм есть «острая эллинизация христианства», что–то вроде «примитивного модернизма».

В XX веке произошла резкая перемена в отношении к гностикам. Немецкая школа историков религии, возглавляемая Рихардом Рейценштейном и Вильгельмом Буссе, стала учить, что элементы, общие для христианства и гностицизма, на самом деле древнее, чем христианство. Утверждалось, что они происходят из зороастральной религии иранцев, представлявшей собой форму дуализма (двоебожия). Позже эти идеи использовал перс Мани, основатель манихейства, в 242–247 гг. пленивший умы и сердца многих. Современные библеисты, специализирующиеся на Новом Завете, особенно Рудольф Бультман, начали обнаруживать в нем идеи гностиков, особенно у Павла и Иоанна. При таком подходе в разряд гностицизма приходится отнести дохристианские секты, раннее христианство, полухристианских гностиков II века, манихейство, поздних дуалистов типа средневековых катаров и некоторые современные культы.

Несмотря на сильную поддержку в некоторых кругах, многие ученые категорически отвергают эту гипотезу и отрицают возможность влияния гностицизма на зарождающееся христианство. Случаи употребления термина gnosis необходимо рассматривать в контексте и понимать в том смысле, который слово имело во время написания документа. Следует также учитывать противоречивость сведений об истоках гностицизма: нет доказательств, что он появился раньше, чем первые новозаветные книги, то есть послания Павла и Q [* Q — от нем. quelle — «источник». Обозначение, введенное немецкой школой библеистов для гипотетического источника синоптических Евангелий (прим, перев.)]. На этом мы оставим разговор о термине и спорах вокруг него, чтобы перейти к нашему основному вопросу: влияние ересей на Церковь во II веке.

Группы гностиков отличались многообразием. Ириней сравнил это течение с мифической Гидрой, у которой взамен одной отрубленной головы вырастали две новые. Библиотека книг Нага Хаммади, обнаруженная в Египте в 1945 г. и постепенно издаваемая на протяжении последующих десятилетий, является тому подтверждением. Серьезные гностики прибегали к самым разным религиям как источникам духовной силы; будучи синкретистами, они смешивали элементы философии, язычества, христианства и иудаизма. Тем не менее есть несколько общих черт, которые объединяют столь разнородных искателей мудрости.

1. Есть некая высшая духовная сущность, называемая Отец, или Человек (отец Сына Человеческого), или Великий Невидимый Дух, или Бездна (см.: Ириней, «Против ересей», 1.1.1). У Василида это безымянный и несуществующий Бог; «несуществующий» в том смысле, что существует лишь то, что мы знаем, а Бога познать нельзя (Ипполит, «Опровержение», 7, 21–22). Эта сущность сверхчувственна, она выше, чем земной космос и его создатель — демиург, именуемый иначе как великий царь или бог, а у иудеев — Йалдаваоф или Саклас. Творец ничего не знает о высшем мире, пока на него не снизойдет просветление. Это частично спасает его и открывает путь к покаянию и обучению. Чувственный мир, бог и ангелы стоят ниже духовного или вообще являются средоточием зла. Также и плоть есть зло.

2. Некоторые из людей несут в себе частицу высшего духовного мира, которую можно разбудить премудростью (gnosis), и тогда возможно восхождение. Избранные к восхождению, осознав свою духовность, могут вырваться из плотской темницы. Такие люди знают, «кто мы, кем стали, кем были, где мы, куда идем, от чего избавлены, что есть рождение, а что возрождение» (Климент Александрийский, «Выдержки из Фео–дота», 78.2). Это означает начало новой жизни (отмеченной скромностью в пище и воздержанием от половой близости), в конце которой ждет избавление от плотской оболочки и возвращение в мир духа.

3. Основные доктрины гностицизма касаются происхождения вещей, отсюда расцвет мифотворчества. В разных вариантах София или Ахамоф (и то и другое слово значит «Премудрость») предстает как одно из чистых духовных существ (aeon, то есть «мир» или «вечность»), из которых состоит Полнота (pierото). Она мечтает познать высший Дух, но от ее любви рождается бесформенный плод, изгоняемый из Полноты. Из неудачного продукта страсти происходит хаос (Быт. 1:2), который Дух должен превратить в материальный мир. София и другие зоны взывают к Отцу. Из бесформенного плода страсти она лепит будущего творца, и его наполняет дух (Апокрифон от Иоанна; Валентин). Каким–то образом Софии удается вложить в созданных творцом людей частицу премудрости. Василид учил, что из семени несуществующего Бога родилось три сына, младший из которых стал богом мира сего, невежественным в отношении всего высшего (Ипполит, «Опровержение», 7.22.3–7.27.12).

4. Христианский гностицизм (и иудейский, если можно отделить один от другого) отличается частыми ссылками на Священное Писание. Самым важным местом считается начало Книги Бытия, однако некоторые работы (например, «Апокалипсис от Адама») охватывают большую часть ветхозаветной истории, которую толкуют как повествование о тайных беженцах, преследуемых Творцом. У гностиков встречаются экзотические теории толкования Библии, они используют разные имена Бога как обозначения разных существ, лишь одно из которых неизменно является главным Богом Ветхого Завета. Этот Бог злобен и глуп, особенно в учении офитов и наассеев, где самое почетное место отведено змию. Искушающий Еву змий на самом деле ее спаситель, он дает ей знание (gnosis), которое прячет от нее Творец.

Школы Валентина и Василида тщательно исследовали Ветхий и Новый Завет, оставив нам описание метода толкования в работе «Послание Птолемея Флоре». Птолемей утверждает, что Закон делится на три части, одна из которых написана старцами, вторая Моисеем и третья Богом, но не Отцом Иисуса Христа, который выше всех законов, а демиургом. Послание свидетельствует о том, что гностики считали Ветхий и большую часть Нового Завета весьма авторитетными и толковали текст с благоговейным тщанием. Самый ранний комментарий к новозаветному Писанию, известный историкам, — это толкование Евангелия от Иоанна, написанное гностиком Гераклионом из школы Валентина. Оно отличается пренебрежением к историческому значению текста ради поиска духовного смысла.

5. Спасение — это знание, которое дает великий Дух. Первым получает его Йалдаваоф или Архон. В системе Василида Евангелие доходит в первую очередь до великого Царя небесных сфер, затем о нем узнает второстепенный Царь подлунного мира, а уже после этого весть достигает Младенцев, сокрытых в семени и ожидающих своего рождения (то есть истинных гностиков). Василид, Валентин и другие считают гонцом Благой Вести Иисуса Христа, который пробуждает духовных людей, открывает им их подлинное естество, указывает путь к высшему знанию. В то же время Он устанавливает строгую иерархию, оставляя низшие существа в невежестве. Встречаются и другие спасители–просветители. Один из них — Сиф, третий сын Адама и ангел, о котором много пишут сифиане, является под видом Иисуса. Другой — Гермес, фигура, характерная для нехристианского гностицизма.

6. По поводу судьбы человечества имеются разногласия. Распространена идея Валентина о делении людей на три категории («Трактат о трех естествах»; см. также: Ириней, «Против ересей», 1.6.1). Духовные могут быть уверены в своем спасении, ибо являются избранными гностиками. Плотские не имеют никакой надежды и обязательно погибнут. Душевные же (греч. psychikos), обладающие душой, во время плотской жизни могут быть обучены и в конце концов достигнуть спасения, хотя и неполного, в отличие от духовных. Обыкновенные христиане обычно относятся именно к этому неопределенному типу. Термин «душевный человек» взят Валентином из 1 Кор. 15:44–46. Три категории соответствуют мифологии гностиков: демиург (Йалдаваоф) обычно «душевный», ему доступно частичное спасение вне Полноты вместе с ему подобными.

Идея о трех типах людей встречается в ранней Церкви независимо от влияния гностиков; например, у Оригена, Тертуллиана и в некоторых монашеских движениях. Поныне многие не оставляют попыток выделить среди христиан «подлинных» или «возрожденных». У некоторых гностиков появлялись очень твердые убеждения по поводу печальной судьбы их противников, особенно в те периоды, когда они страдали от гонений со стороны большинства христиан.

7. Гностики искренне стремились постичь сущность Иисуса Христа и Его дел. Многие из них отличали тварное существо, чудесным образом произведенное на свет и наделенное многими добродетелями, от небесного Христа, вселившегося в него или соединившегося с ним. Наиболее ранние теории утверждают, что слияние произошло в момент крещения Иисуса. Духовный Спаситель не имеет отношения к плотскому рождению и смерти, Он покидает Иисуса на Голгофе. Гностики трактовали слова Иисуса: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» — как обращение плотского человека к духовному Спасителю. Ириней приписывает одну из версий этой истории Василиду («Против ересей», 1.24.3–7). Среди учеников