по согласию одно», как это говорил и Ориген. После этого епископы отвергают ряд положений, приписываемых арианству, которые все сводятся к двум главным: что было время, когда Сына не существовало, и что Он сотворен, как весь остальной мир. Таким образом, этот символ веры недвусмысленно провозглашает, что Христос — Бог, и описывает Его сходство с Отцом как «точный Образ», антиохийцы здесь превосходно изложили взгляды, позже принятые омиусианами.
Четвертая часть антиохийского документа посвящена разногласиям и не отражает позицию всего собора. В ней, как в Никейском символе, предается проклятию положение, «что Сын пришел из небытия или из другой ипостаси, а не из Бога, и что было время, когда Его не было». Далее разбираются заблуждения Маркелла и утверждается, что Христос — «от Отца рожденный прежде всех веков» и «будет восседать одесную Отца не только в веке сем, но и в грядущем». Пространное рассуждение о Святом Духе — Утешителе, сошедшем с небес после вознесения Сына, тоже направлено против Маркелла, имевшего склонность отождествлять божественную природу Христа со Святым Духом.
В 342 или 343 г. по предложению Константа была предпринята попытка всеобщего примирения. Восточные епископы неохотно съехались в подчиненную ему Сардику (ныне София) на встречу с более многочисленными западными коллегами. Председательствовал Оссий Кордовский, ему помогал Протоген Сардикийский. Однако совместного обсуждения не получилось. Когда восточные священнослужители увидели, что отлученные ими Афанасий и Маркелл имеют на соборе место и голос, а Павел Константинопольский и Асклепа Га–зийский это одобряют, они покинули место встречи и удалились в Филиппополь Фракийский. Там они объявили о низложении всех сторонников Маркелла и Афанасия, включая председательствовавших в Сардике. Тем временем западные епископы сделали то же самое: вновь изучив взгляды Маркелла, они признали их правоверными христианами, всех его восточных сторонников восстановили в правах, а противников — отлучили (Сократ, «Церковная история», 2.20.7).
Наряду с окружным посланием сохранилось «правило веры», с которым сверялось послание Урзация Сингидуна и Валента Мурсийского — латинян, возглавивших восточных епископов. К сожалению, текст этого документа сильно испорчен, но общее направление вполне ясно просматривается. Бог есть одна
Необходимость в примирении оставалась и даже стала острее. В 345 г. восточные епископы послали в Рим делегацию с пространным защитительным трактатом под названием «Длиннословное исповедание» (см.: Афанасий, «О Синодах», 26). Не достигнув своей цели, этот документ, однако, выявил основные опасения восточных богословов по поводу учения Маркелла. Первые два положения осуждают «ариан– ские» идеи о происхождении Сына из небытия и о том, что было время, когда Его не было. Большая часть трактата посвящена догмату о Троице как состоящей из трех реальных Лиц, а мнение, будто Сын до вочеловечивания не являлся самостоятельной личностью, отличной от Отца, а пребывал непосредственно в Нем, осуждается. Все это направлено против Маркелла и Сардикийских протоколов.
В трактате приводятся два места из Библии. Первое — Быт. 1:26; оно трактуется как слова Отца к Сыну («Сотворим человека по образу Нашему») и совпадает с толкованием, распространившимся благодаря Иустину, но отвергнутым Маркеллом. Второе — Притч. 8:22 («Господь сотворил Меня началом пути Своего для созданий Своих»), которое Маркелл и Афанасий считали относящимся к человеческой природе Христа, но, по мнению авторов трактата, оно описывает рождение Сына от Отца иным способом, чем сотворение остальных созданий. Хотя мир не был достигнут, Констанций и его епископы поддались давлению Рима, и в 346 г. Афанасий с триумфом вернулся в Александрию на прежний пост, освободившийся со смертью Григория.
Победа Востока
В 350 г. Константа убили заговорщики, западная империя оказалась в руках Магненция. Констанций отправился в поход мстить за брата. Важнейшее, хотя не последнее сражение этого кровавого похода состоялось в 351 г. под Мурсой (Паннония), где епископом был Валент, уважаемый среди восточных христиан. В 353 г. Магненций был окончательно разгромлен, Констанций стал единовластным правителем Римской империи. До самой своей смерти в 361 г. он не оставлял попыток уговорить епископов принять единое «правило веры» для всей Церкви. Действуя кнутом и пряником (то предлагая богатые дары, то угрожая ссылкой), он все же никогда не переходил к жестоким или силовым методам, даже когда представители духовенства писали и говорили о нем оскорбительно. Афанасий, Иларий Пиктавийский, Люцифер Каларийский называли его антихристом и гонителем Церкви, прозвища эти император снискал за политику, «вредную» в отношении богословия. По советам Валента, Урзация и Македония (епископа Константинопольского в 351–360 гг.) Констанций стремился распространить широкие и двусмысленные взгляды, способные устроить практически любого. К несчастью для миролюбивого императора, многие западные богословы придерживались мнения Афанасия и разделяли его приверженность Сардикийским принципам и Никейскому символу, на Востоке же возникли новые вопросы в связи с «неоарианством», которые беспокоили даже верующих с умеренными взглядами.
На соборе в Арле в 353 г. Констанций при помощи галльских епископов добился очередного низложения Афанасия. Для укрепления всеобщего согласия состоялся Миланский собор (355 г.), но императорским епископам было оказано сопротивление со стороны Павлина Триверского, Люцифера Каларийского и некоторых других. В частности, Евсевий Верчелльский достал текст Никейского символа и предложил всем подписать его прежде, чем отлучать Афанасия. Валент предотвратил это и добился низложения всех инакомыслящих (см.: Иларий, «О Констанции», 1.3).
Важность описанного события в том, что Никейский символ используется как эталон правоверия. Хотя его и упоминали в документах западного собора в Сардике, до 355 г. он оставался историческим документом, где предавался анафеме Арий, и не более того. Теперь символ веры поднят на знамя теми, кто верил в единое божественное естество Отца и Сына; все альтернативные варианты, хотя и безобидные и составленные из лучших побуждений, отвергались как посягательство на принципы Никеи, а следовательно, как «арианство». Тем не менее Констанцию удалось добиться некоторого успеха, и влиятельные Либерии Римский и Оссий Кордов–ский, сопротивлявшиеся его политике в 355 г., все же поддались на уговоры. Впоследствии Оссий был официально обвинен в «сирмиумском богохульстве» (см. ниже).
После осуждения в Милане Афанасий скрылся, но и из своего убежища он продолжал неустанно бороться с арианством, как его себе представлял. Арий и его сторонники из числа восточных епископов сделали Сына тварью, подобной всем людям, отделили Его от Отца, лишили Его божественного естества и спасительной силы. В своей догматике Афанасий неоднократно обращается к Никейскому символу, размышляет над ним. Сын является особым, «собственным» Сыном Отца, каких больше нет. Он черпает Свое бытие «от» Отца, а не из небытия и не из иного источника. Он наделен всеми свойствами природы Отца, а при воплощении открывает людям истинное божественное естество. Стройность и сила богословия Афанасия не вызывали сомнений. Афанасий был готов доработать его, чтобы исключить любые недоразумения и двусмысленные положения. Оставалось ждать, когда политическая обстановка изменится и он сможет вернуться и представить свое учение на суд коллег.
Однако непредвиденно возникли новые серьезные трудности. В 357 г. епископ Германикийский Евдоксий был избран на более влиятельный пост епископа Александрийского. Он ожидал столкновений со сторонниками крайне еретических взглядов и потому избрал себе в советники двух одаренных богословов:
