цианидом, и паренек за рулем может безболезненно для себя выпускать его в задний отсек машины. Они везли меня парковой дорогой Гриффит по направлению к «Египетскому клубу». Это в пригороде, около аэропорта. — Де Рус помолчал, почесал кончик брови и продолжал: — Они просмотрели маузер, который я иногда ношу на ноге. Водитель разбил машину, и я смог выбраться.
Он принялся внимательно рассматривать свои ладони. В уголках его губ играла незаметная ледяная улыбочка.
— Я не имею к этому никакого отношения, Джонни, — сказала Фрэнсин Лей, и голос ее был тускл, как последний день лета.
— А у того, кого прокатили в этой машине до меня, пистолета, вероятно, не было, — продолжал Де Рус. — А до меня прокатили Хуго Кэндлиса.
Эта машина — точная копия его машины: та же модель, тот же цвет, тот же номер. Кто-то очень сильно похлопотал. Кэндлис уехал в поддельной машине из «Делмар-клуба» около половины седьмого. Жена Кэндлиса говорит, что его нет в городе. Я с ней разговаривал час назад. Его лимузин с полудня не выезжал из гаража. Может быть, его жена знает, что он похищен, может быть — нет.
Фрэнсин Лей судорожно терзала ногтями юбку. Губы ее тряслись.
Голосом, лишенным всякого выражения, Де Рус продолжал:
— Сегодня вечером — или днем — кто-то пристрелил шофера Кэндлиса в одном из отелей в центре города. Полиция еще не обнаружила труп. Кто-то очень сильно похлопотал, Фрэнси. Ты же не хочешь впутываться в такого рода дела, не правда ли, детка?
Фрэнсин Лей опустила голову и тупо уставилась в пол.
— Мне надо выпить, — хрипло сказала она. — Умираю от жажды. Мне плохо.
Де Рус подошел к белому буфету, выплеснул остатки виски из бутылки в стакан и стал напротив нее, не давая стакан ей в руки.
— Я редко выхожу из себя, детка, но если я это делаю, меня бывает очень трудно остановить. Так что, если ты знаешь что-нибудь об этом деле, сейчас самое лучшее время рассказать все.
Он протянул ей стакан. Она жадно хлебнула из него, и ее дымчато-голубые глаза немного прояснились.
— Я ничего не знаю, Джонни, — медленно проговорила она, — в том смысле, в каком ты имеешь ввиду. Но когда Джордж Дайл подкатывался ко мне сегодня вечером, он намекнул, что может заработать на Кэндлисе, шантажируя его тем, что расскажет какому-то серьезному малому из Рено, как Кэндлис грязно того обманул.
— Чертовски умные ребята, эти взяточники, — сказал Де Рус. — Я родом из Рено, детка. И знаю всех тамошних серьезных малых. Так кто же это?
— Человек по имени Заппарти.
— Заппарти — это имя владельца «Египетского клуба».
Фрэнсин Лей резко поднялась с места и вцепилась в его руку:
— Не впутывайся в это дело, Джонни! Ради Бога, именно в это дело не впутывайся, а?
Де Рус покачал головой и горько улыбнулся. Потом аккуратно снял ее руку со своего рукава и отступил назад.
— Я прокатился в этой газовой камере, детка, — и мне это не понравилось. Я нанюхался их «Невады». И всадил целую обойму в наемного убийцу. Значит, я должен либо заявить в полицию, либо обходиться своими силами. Если кого-то похищают, и я обращаюсь в полицию, значит, следующую жертву скорей всего просто убьют. Заппарти — действительно серьезный малый, и он действительно родом из Рено, поэтому может иметь отношение к тому, о чем говорил Дайл. А если Мопс Паризи сейчас играет на пару с Заппарти, то понятно, каким образом я оказался втянут в эту историю. Паризи меня смертельно ненавидит.
— Но ты же не можешь идти против них в одиночку, — отчаянно сказала Фрэнсин Лей.
Де Рус продолжал улыбаться плотно сжатыми губами, но глаза его оставались серьезными.
— Нас будет двое, детка. Накинь плащ. Дождик еще накрапывает.
Она вытаращила на него глаза. И голос ее зазвучал глухо и прерывисто от ужаса.
— Я, Джонни?.. О, пожалуйста, нет…
— Накинь плащ, золотко, — ласково повторил Де Рус. — И постарайся хорошо выглядеть. Может быть, это наш с тобой последний выход в свет.
Она, пошатываясь, направилась к двери в спальню. Он мягко задержал ее за руку и спросил почти шепотом:
— Но ты-то не имеешь отношения к этой истории, а, Фрэнси?
Несколько мгновений она холодно смотрела в его полные боли глаза, потом из груди ее вырвалось невнятное хриплое восклицание, она выдернула свою руку из его и быстро прошла в спальню.
Мгновение спустя выражение боли исчезло из глаз Де Руса, и ледяная улыбочка тронула уголки его губ.
VII
Из-под полуопущенных век Де Рус наблюдал за руками крупье: вот они скользнули назад с середины стола и замерли на краю. Холеные руки с пухлыми длинными пальцами. Де Рус поднял голову и взглянул на крупье. Это был неопределенного возраста лысый мужчина с бесстрастными голубыми глазами. На голове его не было ни единого волоска.
Де Рус снова перевел взгляд на его руки. Лежавшая на краю стола правая рука чуть повернулась. Теперь пуговицы на рукаве коричневого бархатного — похожего на смокинг — пиджака крупье покоились на столе. Холодная улыбка играла на губах Де Руса.
У него стояли три фишки на красном поле. Крупье выплатил выигрыш двум из четырех человек, сидевших за столом. Де Рус установил пять синих фишек на красное; чуть повернул голову влево и увидел, что приземистый молодой блондин рядом выставляет три фишки на зеро.
Де Рус облизал пересохшие губы и перевел взгляд в угол этой небольшой комнаты, где на стоящем у стены диванчике сидела Френсин Лей, откинув голову на спинку.
— Все в порядке, детка, — сказал ей Де Рус. — Теперь все в порядке.
Френсин Лей подняла голову и потянулась к коктейлю на низком круглом столике.
Она отпила глоток, уставилась в пол и ничего не ответила.
Де Рус снова посмотрел на блондина. Трое других игроков делали ставки. Крупье казался настороженным.
— Почему каждый раз, когда я ставлю на красное, вы ставите на зеро, и на двойное зеро — когда я ставлю на черное?
Молодой блондин улыбнулся, пожал плечами и ничего не ответил.
Де Рус положил руку на игровое поле и сказал почти нежно:
— Я задал вам вопрос, мистер.
— Может быть, я Джесси Ливермор, — проворчал блондин. — И люблю играть на понижение.
— В чем дело? — раздраженно поинтересовался один из сидящих за столом.
— Пожалуйста, делайте ставки, джентльмены, — вмешался крупье.
Левой рукой он запустил колесо рулетки, правой — бросил шарик в направлении, обратном направлению вращения колеса. И положил правую руку на край стола.
Шарик остановился на черном номере 28, рядом с зеро. Блондин засмеялся.
— Близко. — сказал он. — Очень близко.
Де Рус аккуратно сложил свои фишки:
— Я проиграл шесть тысяч. Довольно примитивная работа, но деньги делать можно. Кто содержит этот притончик?
Крупье, помедлив, улыбнулся и пристально посмотрел Де Русу в глаза.
— Вы сказали «притончик»? — спокойно переспросил он.
Де Рус кивнул, не обременяя себя ответом.
