Этнографы связывают пение с наличием тяжелой работы и естественным стремлением человека ее облегчить. Для каждого вида труда — сев, жатва, молотьба, обработка льна, ткацкие работы и т. д. существовали специальные песни, которым обучали с детства. Была у каждого и «своя» песня, которая охранялась (так же как и имя).
Г. Гессе в романе «Игра в бисер» утверждает: «Музыка — средство одинаково настроить множество людей, дать одинаковый такт их дыханию, биению сердца, состоянию духа, вдохновить на мольбу вечным силам, на танец, на состязание, на военный поход, на священнодействие». Л. Н. Романов пишет в своей книге об ипофонном пении как способе «включения» верующих в религиозное действие.
В работах Г. Котляра находим мы описание единого акустического алфавита эмоций. Выражая ту или иную эмоцию, певец в той или иной степени отклоняется от предписаний нотной записи, что и определяет эмоциональную окраску его голоса. Для каждой эмоции характерен свой набор отличительных акустических признаков голоса. Горе — наибольшая длительность слога, медленное нарастание и спад силы звука, характерные «подъезды» и «съезды» в высоте звуков нот, создающие плачущую интонацию. Гнев характеризуется резкими «рублеными» фронтами и обрывами звука, большой силой голоса, зловещим шипящим или звенящим тембром. Страх — резкие перепады силы голоса, сильное нарушение ритма мелодии, резкое увеличение пауз. Радость — пение «на улыбке» — расширение ротового отверстия приводит к смещению формантных частот в более высокочастотную область.
Вокальная терапия очень хороша в момент присоединения — когда каждый решается «вступить» в исполнение песни, сливает свой голос с голосами других, подстраивается. Недаром, как поется в одной из песен «марши командовать могут тобой, но песню ты выбери сам». Выбор песен, ассоциирование по их поводу, рассуждения группы, преодоление барьера отчуждения, нахождение гармонии — все это присутствует в вокальной терапии. Например, если речь зашла о песнях красногвардейцев и революционеров очень любопытно противопоставить их песням белогвардейцев, содержавших явно пораженческий настрой. Романсы, народные песни, духовные песнопения... Выбор воистину обширен, а главное, все песни действуют безотказно: создается совершенно особая атмосфера в группе, решаются многие проблемы.
Приведем всего лишь два варианта применения вокальной терапии.
Первый — прослушивание в непосредственной близости и необычной обстановке романсов и русских народных песен, отобранных при помощи анализа содержания и фоносемантического анализа, выстроенных в определенной последовательности (как и в случае библиотерапии) и исполняемых профессионально (так было, когда сеансы вокальной терапии проводил солист Пермского оперного театра, бас Алексей Копылов). Независимо от установок и музыкальных пристрастий романсам внимают, затаив дыхание.
Второй — совместное пение народных песен, романсов, самодеятельной песни — в общем, чего только душа пожелает. По этому поводу — письмо одной из участниц группы: «Интересное слово — это настроение — настрой — строй. Как настроишь свой инструмент — так он и звучит. С утра в группе песня: Дон, дон, дон, дили-дон... Хороший настрой. Как камертон берет единственно правильную ноту. И в теле, измученном ночным тренингом, слышится отзвук. А душе легко — душа поет. Хорошо бы еще попеть и подольше. Ольга».
На группе же происходят и открытия. Так, «Песня о Бабае» однозначно ассоциируется с образом психотерапевта, а песня из кинофильма «Земля Санникова», в которой по наблюдению одного из участников группы слово «миг» может быть заменено на «миф» превращается впоследствии в грозное психологическое оружие (Горин С. Гипноз: техники россыпью, с. 206-207).
Анализ текстов писем можно проводить в процессе работы динамической группы, группы библиотерапии и т. д. Лингвистическая объективация информации предоставляет психотерапевту пищу для дополнительных размышлений и основу для более точной диагностики состояния пациента.
Возвращаясь к результатам Смоленского эксперимента и других лингвопсихологических тренингов, можно назвать еще некоторые приемы лингвистического воздействия на подсознание.
Кстати, подбор созвучных имен для всей группы - тоже достаточно изящная лингвистическая задача.
Вот несколько примеров творчества безымянных (как и положено в фольклорной традиции) авторов, создававших заговоры во время работы группы:
(Текст: темный (13,17), угрюмый (12,82), зловещий (10,21), суровый (9,84), черный, синий, коричневый, желтый. Средняя длина слова в слогах — 2,04).
Оберег от надоедливых пациентов (слова на ветер):
