своим настойчиво советовал лишний раз Тимуру под руку не попадаться.
«Хорошо, что такой человек есть рядом. Есть к кому обратиться, если что», – думал каждый из них.
В отделе логистики, возглавляемом Тимуром, работали несколько закупщиков и два курьера.
Закупщики, как настоящие брокеры, вечно висели на телефоне, ругаясь не хуже сапожников с кем-то на том конце провода и требуя подтвердить наличие того или иного артикула на складе. Перед ними на спаренных мониторах всегда была открыта куча окон с непонятными торговыми программами. Единственная задача закупщиков состояла в том, чтобы достать необходимые сейлзам для их клиентов оборудование или софт «во что бы то ни стало». Несколько раз в год кто-то из них срывался чуть ли не посреди рабочего дня, чтобы улететь в Штаты, Сингапур или куда-то еще. Роби гордился тем, что мог достать для клиентов любое сложное компьютерное или телекоммуникационное оборудование за считанные дни, тогда как другим поставщикам на это требовались недели или месяцы. Даже если для этого кому-то нужно было лично лететь на другой конец света и везти двадцатикилограммовую железяку стоимостью тридцать тысяч долларов в собственном чемодане, как милый сердцу сувенир, который занимает слишком много места, но выбросить его так трудно…
Курьеры развозили товар клиентам и были народом крайне странным. Их было двое, никто, кроме Тимура, не знал их имен, да особенно и не интересовался этим. Сказать, что их в офисе не любили, было бы слишком мягко. Их ненавидели. Может быть, шкала отношений с ними и осталась бы на уровне «тихое презрение», если бы они все время просто резались в компьютерные игры в ожидании, когда нужно будет что-то везти клиентам. Но им это занятие после нескольких часов сильно надоедало, и они начинали отравлять жизнь окружающим. Вели себя эти двадцатилетние дылды нагло и надменно. Они нигде не учились, косили от армии, обладая при этом развитой мускулатурой и минимальными интеллектуальными способностями. Шептались, что Тимур находит их в своей «качалке» и подкармливает из спортивной солидарности. Ближе к концу рабочего дня, озверев от скуки, они затевали какую-то только им понятную игру, громко кричали, бегали по офису и кидались канцелярией. Один из них болезненно заикался. Разговаривать с ним было мучительно трудно. Другой говорил хорошо, но был весь покрыт красной угревой сыпью и производил впечатление молодого орка. Они стоили друг друга, особенно когда пытались заигрывать с перепуганной до икоты от такого внимания миленькой секретаршей.
Почему Роби держал их в офисе, а не заменил службой доставки, было совершенно непонятно. Может, не хотел доверять незнакомым людям ответственное оборудование, тем более что оно часто бывало растаможено «в серую»? Или прощал Тимуру эту привязанность в ответ на безупречную армейскую дисциплину, налаженную в его отделе?
В TS Computers было еще почти три десятка разных незаметных сотрудников, размазанных серой биомассой по отделам, как армия безликих приспешников секретной лаборатории Доктора Зло. С ними сотрудники Lab34 пересекались очень редко, все больше в курилке или в институтской столовой. Кивали, улыбались и шли дальше, мучительно пытаясь вспомнить если не имя, то хотя бы должность человека, чье лицо им было явно знакомо.
Логотип компании
Гретта вышла на работу в тот же день, когда Санчес позвонил ей и сказал, что рабочее место готово, оборудование доставлено и горой картонных коробок стоит на складе TS Computers. Она приехала около семи вечера на старом «Опель Вектра», загруженном какими-то своими коробками и свертками. Санчес с волнением показал ей стол в углу пыльного пустого зала. На полу еще валялись неубранные ошметки упаковочного фирменного картона, пенопластовые скрипучие блоки и окурки, брошенные неопрятными грузчиками, которые выносили утром остатки товара. Расставленные тут и там казенные институтские столы с исцарапанными рыжими поверхностями в глухом полуосвещенном зале были похожи на пни спиленных гигантских деревьев. Тянувшиеся к ним черные скрученные корни электрических проводов доводили сходство с загубленным лесом до пугающего правдоподобия.
Санчес боялся, что Гретта разочаруется, начнет ругаться и требовать более уважительного отношения к ее таланту, светлого и чистого офиса…
– Здесь будет твое рабочее место, в ближайшие дни мы все сюда переедем…
– Вполне по-стартаповски… – спокойно сказала Гретта и понесла первую коробку к своему столу, стоявшему в углу помещения.
В тот день Санчес работал до полуночи в комнате 555, где в металлических шкафах все еще лежала основная часть его рабочих бумаг. Случайно бросив взгляд на часы, он засуетился, торопливо сворачивая окна программ и собирая бумаги, – не опоздать бы ко времени последнего перехода на «Октябрьской».
– Девушка ваша там еще работает, это нормально? – спросил охранник на входе TS Computers, когда Санчес спешил мимо него в сторону институтской проходной.
– Гретта? Я думаю, нормально, она оборудование новое разбирает. Не мешайте ей…
Уже через месяц после выхода Гретты на работу никто не спрашивал, окупит ли она вложенные в ее зарплату и оборудование деньги. Она работала без остановки – с полудня и до поздней ночи. С ее электронного планшета сходили удивительные вещи, причем, что не менее важно, – со скоростью промышленного плоттера. Она могла одинаково легко работать и в минималистском стиле Web 2.0, и в вычурном стиле а-ля стим-панк. Она ничего больше не требовала, кроме новой работы, ни с кем не общалась, никаких разговоров не вела, кроме лаконичных диалогов по поводу задач, которые перед ней ставились.
Единственное, в чем она проявляла абсолютную бескомпромиссность, граничащую с жестокостью и грубостью, было обсуждение результатов ее работы.
«Не нравится, я это выброшу и сделаю заново. Но “добавить вот здесь, подкрасить там, убрать вот это” я не могу и не буду», – говорила она таким железным тоном, что фраза «а вот здесь немного поярче сделать можно?» застревала в горле.
За неделю она разработала фирменный стиль для Lab34. Простой черно-белый логотип был похож одновременно на какой-то технический инструмент, компьютерную пиктограмму, иероглиф или нагрудный знак неизвестного тайного общества. Гретта предложила несколько вариантов его начертания в разных комбинациях и цветовых решениях. Логотип был принят всеми директорами единогласно с общим вздохом восхищения, когда они, собравшись за спиной Гретты, посмотрели на ее мерцающий монитор. Такое единодушие никогда раньше не наблюдалось среди основателей, но сейчас никто и не подумал критиковать даже «из спортивного интереса». Логотип был и правда хорош. От него веяло имперскими амбициями и мировым господством, но вместе с тем было понятно, что это господство достигается совершенством человеческого разума, а не грубой бездушной силой или неограниченным доступом к природным ресурсам.
Задумчивые люди, стоявшие полукругом перед монитором, представляли, как эта магическая закорючка будет красоваться на обложках журналов, на огромных экранах в международных аэропортах, на инвестиционных проспектах при первичном размещении на NASDAQ. Каждый улыбался своим собственным мечтам.
Вот так встреча
Утром в понедельник работать особенно не хотелось. Димыч сонно смотрел в окно, Санчес тупо пялился в монитор, но видел только мигающую сетку мелких пикселов и прилипшие пылинки. Чтобы хоть немного отвлечься, он спросил:
– Димыч, а как ты с Аяной познакомился?
– А вы с какой, собственно, целью интересуетесь, товарищ?
– С целью обмена, так сказать, научно-практическим опытом. Хочу научиться у старших, более
