Санчес решился:
– Роби, я как акционер не могу подписать это соглашение…
– Если у тебя есть какие-то правки или пожелания, ты всегда можешь…
– Нет, Роби, мне не нравится сама суть сделки. Речь не о конкретных условиях. Все это очень сложно. Нагромождение каких-то многочисленных юридических лиц, ограничений, обязательств…
– Добро пожаловать в мир большого бизнеса в России, Санчес, – холодно сказал Роби.
– Хрен с ним, меня другое смущает… Ты видел, они хотят нашу технологию засекретить, закрыть. Кто же ею тогда будет пользоваться?!
– А ты не понимаешь? Мы это обсуждали еще на первой встрече, помнишь?
– Мы обсуждали, что нельзя ее экстремистам отдавать. Но это другое…
– А как еще ты собрался обезопасить ее от экстремистов? – Лицо Роби неприятно серело на глазах. – Если ты боишься за клиентов, то их будет более чем достаточно. Уже несколько специализированных ведомств выделили такие бюджеты…
Роби все сводил к деньгам, и ему сложно было возразить. Санчес с трудом подбирал слова. В эту минуту он напоминал врача, который объяснял больному, что тот смертельно болен. А больной считал, что врач просто вымогает у него еще больше денег – и раздражался…
– Роби, я участвовал в разработке этой технологии… Вместе с Гришей… Мы… У нас была мечта. Мы делали эту технологию для людей. Это должен быть общественный разум, понимаешь? Это технология добра. Крупный научный центр, которому каждый пользователь может задать свой вопрос. Мы же все это рассказывали инвесторам, в конце концов!
– Санчес, послушай. В этом офисе сидит почти пятьдесят человек. Они все зависят от тебя. У каждого из них есть семья, своя собственная маленькая мечта. Ты хочешь их лишить этого? А через год здесь будет работать тысяча человек. Тогда и твоя мечта сбудется! Потому что Гриша, при всем его таланте, не способен сделать качественный продукт. А мы сделаем. Тебя беспокоят военные? Ну и что? Все новые технологии рождаются и оттачиваются в военных лабораториях. Ничего страшного в этом нет. Где, по- твоему, была бы сейчас Кремниевая долина, если бы не военные заказы? А Интернет твой? Так что не дури. Если что-то не нравится – напиши в письме перечень своих требований. Только учти, что мы потратили уже больше пятидесяти тысяч долларов на юристов для подготовки этой сделки. Если ты ее сорвешь без уважительной причины – я вычту эти деньги из твоей зарплаты.
Санчес смотрел на Роби с открытым ртом. С каких это пор их отношения из партнерских превратились в отношения начальника и подчиненного?! «Вычту из зарплаты…»
– Это весомый аргумент, – отчеканил он. – Я напишу свои сомнения и пошлю всем акционерам. Пусть они тоже выскажут свое мнение.
В коридоре его опять поймала Светлана:
– Александр, напоминаю…
– Что такое?
– Витамины… Вы просили напомнить. Вот.
Я это не подпишу
Письмо, которое Санчес тем же вечером отправил Димычу и Грише, поставив в копию Роби и юристов, работающих над соглашением со стороны Lab34, произвело сильный эффект. Димыч впервые за несколько недель позвонил ему сам. Голос был обеспокоенным и смущенным.
– Надо поговорить. Не в офисе. Встречаемся в «Старлайте» на «Октябрьской»…
Было около часа ночи, когда они сели за столик. Оба выглядели уставшими и сердитыми.
– Димыч, я знаю – ты на меня дуешься. Могу понять. Поверь, в действиях Гриши не было никакого злого умысла, а я – хоть и помогал ему неосознанно – вообще не знал о том, что он таким способом получил доступ к этим компьютерам. Он сказал, что, мол, договорился… Сказал «доверься мне».
– Вот и ты сейчас фактически то же самое говоришь – «доверься мне». Как я могу тебе доверять? Ты ведешь скрытный образ жизни, подпольную лабораторию у себя дома сделал. Кто знает, что там у тебя еще зреет? Потом бизнес этот твой…
– Какой бизнес?
– Я знаю про ваши с Гришей программы для видео и так далее. Не хватает на хлеб с маслом, решили еще денег срубить по-тихому?
Санчес оторопел. Димыч так преподносил ситуацию, что сложно было возражать – это в любом случае выглядело бы как попытка оправдания.
–?Откуда ты знаешь про эти программы?
–?Неважно.
–?Ты в курсе, что они распространяются бесплатно? В научных целях.
– Саша, ты все юлишь, извиваешься. Какой ты склизкий стал в последнее время, мерзко общаться с тобой.
– Димыч, это неконструктивный разговор получается. Сейчас я отвечу – ты ответишь – и мы поругаемся не хуже депутатов Госдумы. Давай остановимся! Ты меня знаешь как облупленного. Я тоже твою задницу видел не раз в таких позах, что после этого нас с тобой никакие деньги друг против друга не настроят…
Усталая официантка вместе с меню сразу принесла кофейник, даже не спросив, будет ли кто-то пить кофе. Для часа ночи в будний день в ресторане было очень шумно.
– Скажи лучше, Димыч, что ты думаешь по поводу этого инвестиционного соглашения? Не нравится оно мне. Тебе, думаю, тоже. Ты же из-за этого свою брезгливость преодолел и приехал?
Димыч посмотрел в окно, обдумывая ответ.
– Я с Тимкой общался много в последнее время…
Санчес отметил для себя, что Тимур вдруг стал для Димыча Тимкой.
– …Он меня многому научил. Объяснил все – и как бизнес делается, и кто всем рулит в этой стране. В других то же самое, кстати. В Америке твоей любимой все один в один.
– Откуда ты знаешь?
– Разуй глаза. Новости смотришь?
– Ну и чего?
– А то, что в нашей стране строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Ты же помнишь проект с «анализатором биомассы». Какие там деньги крутились… Сотни людей поднялись по-взрослому. Главное в обойму попасть…
– Ты что, хочешь сказать, что из нас собираются очередной «анализатор биомассы» сделать, только суперсекретный?! Точно! Он наверняка будет еще втрое дороже именно потому, что секретный.
Димыч улыбнулся.
– Все значительно сложнее, но суть ты уловил. Для этого и нужна такая разветвленная схема, чтобы два этих бизнеса, – Димыч развел ладони, как будто плыл брассом, – чтобы можно было, с одной стороны, заниматься любимым делом и науку поднимать, а с другой… помочь людям заработать, ну и самим внакладе не остаться. Понимаешь?
Собеседники помолчали. Принесли заказанный омлет, но никто из них не притронулся к еде.
– Димыч, а ты веришь, что Роби не кинет нас во всей этой схеме?
Димыч откинулся назад, закинул руки на спинку диванчика и хитро улыбнулся.
– Роби – пешка. Никто. Ему сказали Е2—Е4, он и прыгает. Мы с тобой его уже переросли, можем идти вперед. Подпишем сделку – забудешь про свои левые приработки…
– У меня нет никаких левых приработков. Кто тебе все-таки это наплел?
– Тимка рассказал. У него такие источники… На всех досье.
– Если у него вся информация есть, пусть соберет информацию по доходам. Там выйдет меньше, чем мы с тобой наели в этом ресторане!
– Знаешь, важны не обороты, а сам факт. «Ложечки нашлись – а осадок остался». Не сказал, скрыл
