— Ну вот, вы это и сделали, — хрипло пробормотала она. — И попались.
Она поднялась с кресла и взяла Ирр'загима за руку.
— Благословляю, сынок…
И разрыдалась
— Жениться?! — завопил лорд Орнигирр дурным голосом. — Вы что, с ума сошли? Взгляните, что вы за парочка! Вы хоть подумали, как будете жить в этом мире? Тут, где дроу еле-еле терпят? Лернариэль, тебе придется поискать место в Вардарии для двоих…
Ирр'загим пропустил мимо ушей тираду.
— Я никогда не потревожил бы вас, — сказал он всхлипывающей Тарикке. — Но ходили слухи, что некий человек, словно шакал, охотится на последователей Светлого Посланца. И я понял, что он станет разыскивать мою мать. Я собирался найти её и предупредить… Но потом того человека убили, а я увидел Орветт и почувствовал, что знал ее всю жизнь.
— Это не настоящее имя, — проговорила Тарикка. — На самом деле ее зовут Ирма.
— Правда?! — заверещала Линт. — Вот здорово! Моё имя мне никогда не нравилось!
— Но называться настоящим именем для тебя опасно, детка, — печально отозвалась повариха. — Даже после стольких лет. Да и как вы собираете жить?
Кухмистерша в отчаянии переводила взгляд Орветт на Ирр'загима.
— Откроете лавку в квартале дроу? Думаете, вам там будут рады?
— Зачем? — удивилась девушка. — Разве мир кончается на границе Риолла? Ну, поедем хотя бы в Вардару! Я слышала, там новая мода — богатые любят ходить к… к медикусам-дроу, потому что там всякая экзотика, мистическая мудрость и вообще! Ну, пожалуйста!
— Можно попробовать, — согласилась Лерна.
— Безумие, — проворчал лорд Орнигирр. — Чистой воды безумие!
— Вовсе нет! — напустилась на него Орветт. — Если мы будем вместе, нам ничего больше не надо!
— Вы не ведаете, что творите, — печально произнесла Тарикка. — Оба. Вы себе не представляете, как это будет трудно. Но теперь уже ничего не поделаешь. Ладно, благословляю. И желаю удачи. Она вам понадобится…
— А почему никто не попросил моего благословения?! — возмутился его милость. — Или хотя бы разрешения!
Молодой дроу поднялся с колен и посмотрел на него.
— Милорд…
— Ладно, Ирр'загим, я официально освобождаю тебя от служения моей особе. Так и можешь сказать в храме Ниссы, что контракт расторгнут. Ступай исцелять невежд, которые, случись чего, забросают тебя камнями, обвинив, что ты травишь колодцы и совращаешь чужих жен!
— Ах, любимый! — воскликнула Ирма-Орветт, крепко обнимая Ирр'загима.
— Ясно, — убитым голосом отозвался милорд. — Похоже, у меня точно нет ни малейшей надежды быстренько перепихнуться с тобой до свадьбы? Ну, сама знаешь, право первой ночи, да и тебе перед тем, как покупать товар, стоит, как следует осмотреться!
— Размечтались! — фыркнула девушка.
— Что ж, ты никогда не узнаешь, что потеряла, — пробурчал Орнигирр. — Ладно, ступайте в постельку. Меня уже тошнит от этой вашей любви.
— Милорд… — Ирр'загим низко поклонился.
Затем повернулся к Лерне и поцеловал ей руку.
— Госпожа…
— Идите уже, — отозвалась она, чувствуя себя не в своей тарелке.
Целитель снова схватил Орветт за руку, и они убежали. Радостное щебетание девушки постепенно стихало вдали:
— …Кровать, конечно, узкая, но это ничего, можно совсем ее вынести и спать на полу!
— Лерна, что с ними станется? — убивалась Тарикка. — Репе и той боги дали мозгов больше, чем… моим детям!
— Ну, ты же будешь за ними присматривать, — попыталась успокоить ее хозяйка. — К тому же и Орветт… Ирма и… и твой сын гораздо смышленее, чем ты думаешь.
— Весь в папочку — тот еще был кретин! — всхлипнула повариха.
— Все это хорошо, но вот что будет дальше, — озаботилась Антео. — Завтра припрутся судейские, и выпотрошат нашего мертвяка… И, дай Богиня, им до истины не докопаться.
За этим высказыванием последовала долгая пауза. А затем дверь приоткрылась, и в кухню заглянул ухмыляющийся лорд Морбай.
— Ты довольно рано. В чем дело? Карула не была потрясена твоей красотой? — желчно поинтересовался Орниггир. — Или, напротив, за тобой гонится толпа сгорающих от страсти мужеложцев?
— О-о, я произвел настоящий, как это по-вардарски… террор, виноват — фурор! — в голосе красавчика сквозило ликование. — И даже не напился, ни-ни! Кстати, я все подслушал! — сообщил он с самым невинным видом.
Лерна со стоном схватилась за голову.
— Братец, какого Ургота? — вскочил его милость.
— И всё бы тебе ругаться! А мне, между прочим, тут пришла в голову отличная мысль, как можно уладить вопрос с покойником…
Все на свете имеет конец, Карнавал тоже.
Он простился с Карулой под шуршание метел муниципальных дворников, убирающих остатки конфетти. Владения карнавального короля Момма Первого и Единственного, на год вновь съежатся до размеров чуланов, куда спрятали карнавальные костюмы и амбаров, в которых общины уже начали готовить декорации к очередному празднику.
Изрядно подуставшие «короли» и «королевы» карнавальных шествий возвратились к своим будничным заботам. Но с ними навсегда останутся воспоминания о безумных и счастливых днях Карнавала прошедшего и предвкушение грядущего…
Квартальный судья Корриан провел большую часть последних двух дней в очень веселом заведении среди изысканного общества. И потому, топая по Рыбной улице в сторону отеля «Удача», щурился от мучительно яркого солнечного света.
Голова невыносимо гудела, и больше всего на свете хотелось оказаться дома, в постели, но представителя городской власти подстегивали соображения долга и сознание того, что за сокрытие мертвяка в случае чего по головке не погладят.
Всё это отнюдь не улучшало настроения служителя закона, так что, добравшись до парадного входа «Удачи», Корриан уже прикидывал, сколько можно состричь с этой вардарской выскочки за то, чтобы тушкой скандального писаки занялся самый старый, пьяный и тупой «трупорез» городской стражи — гоблин Сигтун Сами.
Первым, кого он увидел, была Лерна. Та сидела за стойкой, потягивая вино из бокала. Вид у неё был усталый, но чувствовала она себя, несомненно, гораздо лучше, чем представитель городской власти.
— Доброе утро, господин Корриан, — приветствовала его эльфинарка оскорбительно безмятежным тоном.
— Доброе утро, мистрис Антео, — отозвался слуга закона. — Давайте-ка сразу перейдем к делу. Что вам удалось выяснить?
— Э-э, как бы вам объяснить, такая вот неожиданность… — начала блондинка, и тут в холле появился ни кто иной, как Оллин Карпакс собственной персоной.
— А, вы, наверное, тот самый судья, — догадался он. — Здравствуйте. Мне неловко, что я учинил такой переполох. Сам виноват, не предупредил, что у меня бывают приступы глубокого обморока. Отчего — не знаю, но вот на тебе: сижу в роскошном номере, любуюсь закатом, и вдруг — бац! Очнулся в бадье со льдом в кладовке нашей доброй хозяйки. Хорошо хоть не успел отморозить себе, — он хихикнул, — ничего
