Ингрид удивленно на него посмотрела, будто видит впервые, и неуверенно спросила странным голосом:
-- Где я?
Клода передернуло. Что же с ней сделал проклятый колдун, если она не может узнать трактир, в котором живет уже несколько месяцев?
-- Чертова голова, -- морщась, произнесла Ингрид, -- что я вообще тут делаю, Клод?
Он хотел ответить, но заметил, как стражник, притаившийся у камина, обнажил меч и крался к девушке.
-- Что же вы такие напористые? -- спросила Ингрид, сбивая с солдата ударом ноги шлем.
Стражник рухнул возле нее, а шлем отлетел к стойке трактирщика.
-- Ты начинаешь приходить в себя! -- усмехнулся Клод.
-- За эти сутки я слишком много бегала, -- вздохнула Ингрид, проходя в зал, -- а теперь, хочу кое-что спросить у наших новых друзей, прежде чем побегать вновь.
Клод услышал, как с глухим ударом заперлась входная дверь на засов -- Хью помогал, как мог. Ингрид подошла к лежащим стражникам.
-- Достань мне их главного, -- велела она Клоду.
Здоровяк с готовностью одной рукой приподнял стол, так хорошо укрывавший всю компанию, а другой вытянул что-то мычавшего сержанта.
-- Проснись, дружок, -- с нежностью в голосе сказала девушка, -- я хочу побеседовать с тобой.
Сержант что-то простонал, не желая приходить в себя. Ингрид, недолго думая, начала хлопать его по щекам. Один удар -- голова влево, второй -- вправо.
-- Вставай же, олух, -- протянула она. Сержант под напором ударов девушки отрицательно покачал головой.
От преображения своего главаря, Клод приосанился. Он с отеческой любовью смотрел на Ингрид, испытывая приятное чувство гордости.
-- Ты зачем с ними так? -- спросила она.
-- Я же легонечко! -- стал оправдываться Клод, -- опять же, они первые начали. И вообще, зачем ты спустилась?
-- Не твое дело, -- раздраженно сказала девушка, -- дай-ка какого-нибудь пойла.
Клод признавал, что напиток был не ахти какой, но все же так грубо назвать его пойлом, да еще и при трактирщике не стоило. Он неохотно сходил к стойке, встретившись взглядом с хмурым Хью, и протянул кружку Ингрид. Девушка сделала глоток. 'Ну все, -- подумал Клод, -- сейчас брызнет в лицо несчастному сержанту. Так переводить питье!' Но девушка не спешила отнимать кружку ото рта. Выпив все, она медленно выдохнула.
-- Сразу легче стало, -- заявила порозовевшая Ингрид, -- теперь могу с ним хоть до вечера болтать!
И она с новыми силами продолжила хлестать стражника по щекам.
-- Не надо, -- наконец простонал сержант.
-- Смотри, ему уже лучше! -- усмехнулась Ингрид. -- Скажи мне, приятель, зачем ты пришел сюда?
-- Это... -- промычал солдат, пытаясь прийти в себя, -- это приказ. Нам велели схватить рыжую девку в трактире 'Пегий хвост'.
-- Зачем же вам велели сделать такую глупость?
Сержант открыл глаза.
-- Это приказ, -- еще раз простонал он, напряженно щурясь. Разглядев лицо Ингрид, он побледнел, -- О боги, рыжая!
Клод покачал головой. Конечно, несчастному сержанту неизвестно, как быстро Ингрид выходит из себя, если слишком часто упоминать о ее цвете волос. Она была упертой девушкой и могла долго добиваться своего, но все же, ей не хватало терпения. Развязывать языки хорошо умел Освальд. Он мог часами задавать один и тот же вопрос, что Клоду начинало казаться, будто даже он знает ответ. Но Ингрид другая. Сейчас Клод наблюдал, как девушка стремительно теряла терпение. Выпивка придала ей сил, но только богам известно, что могло придать ей терпения.
-- Я вижу, тебе уже лучше, приятель, -- голос девушки начал пугать Клода, -- ты, наверное, даже четко можешь отвечать на вопросы?
-- Рыжая, я...
Последняя капля, размышлял Клод, всегда бывает такой неожиданной. Кажется, что еще есть время, но капля упала, и для кого-то настали черные времена. Бедный сержант только что прикончил терпение Ингрид одним дурацким словом.
-- Приятель, -- зловеще улыбаясь, сказала Ингрид, -- если ты сейчас не расскажешь, зачем вам понадобилась рыжая, то очень скоро станешь молчаливым.
В руке девушки блеснул нож.
-- Рано утром, вернее даже еще ночью, пришел бургомистр, -- быстро заговорил стражник, -- и приказал задержать рыжую. Тебя...
-- Ее, -- поправила Ингрид.
Сержант сглотнул, не в силах отвести глаз от клинка.
-- Господин Фибс ничего не объяснял, лишь только сказал, что ее можно найти в этом трактире.
-- Тебе не кажется странным, приятель, что пухлый Фибс лично пришел к вам? Ведь для этого есть капитан. Неужели поимка той рыжей настолько важна для него?
-- Не могу знать, -- прошептал сержант.
Когда нож коснулся его горла, стражник добавил.
-- Я вспомнил, леди! -- нож Ингрид замер, -- господин Фибс говорил, что мы обязательно должны найти ее, иначе сэр Мэтью...
-- Кто таков, этот сэр Мэтью? -- быстро спросила она.
-- Я не знаю, -- прерывисто дыша, проговорил сержант, -- я никогда раньше не слышал о человеке с таким именем.
-- По мне, так обычное имя, -- усмехнулась Ингрид.
-- Да, обычное. Даже моего кузена так зовут, -- осторожно кивнул сержант, -- но я не знаю никакого Мэтью, которого бы называл сэром сам господин бургомистр.
-- Стало быть, он не из местных?
-- Истинно так, леди!
-- Молодец, лейтенант, -- похвалила Ингрид.
-- Сержант, -- поправил тот.
Девушка удивленно изогнула черную бровь.
-- Ты думаешь, что не дослужишься до лейтенанта? -- Ингрид дотронулась лезвием ножа до его щеки. Выпучив глаза, сержант закивал. Однако, осознав вопрос, он тут же начал отрицательно мотать головой. Клод уже давно не видел ее такой. Сейчас Ингрид упивалась страхом несчастного солдата. Так раньше она еще не глумилась.
-- Постой, -- вмешался Клод, -- парень уже на пределе.
-- Знаю, -- устало сказала девушка и убрала нож.
Под перевернутым столом послышался стон. Один из поверженных стражников начал приходить в себя.
-- Ты вещи собрал? -- спросила она.
-- У меня всегда все с собой, -- отозвался Клод, не сводя глаз с перевернутого стола.
-- Вот и хорошо, -- кивнула Ингрид, -- а ты, приятель, передай привет сэру Мэтью.
Она взяла глиняную кружку, лежащую у ее ног, внимательно посмотрела на нее, взвешивая в руках, потом перевела взгляд на сержанта. Их глаза встретились. Стражник весь сжался и натянуто улыбнулся.
-- Крепкий малый, -- сказала она, -- поспи немного.
Ингрид приложила сержанта кружкой. Кружка раскололась на четыре крупные части, а на лбу у
