вопрос так: а не должен ли Центробанк, устанавливая процентную ставку в целях регулирования инфляции или экономического роста, учитывать и возможные последствия с точки зрения цен инвестиционных активов? Большинство ученых и высокопоставленных политиков-финансистов сходятся во мнении, что не должен.
Так, Бен Бернанке в своей статье, написанной им совместно с Марком Гертлером [
Роберт Рубин в своих мемуарах задается вопросом: а должен ли политик даже просто предупреждать инвесторов, если он видит, что на рынке пузырь, – и отвечает, почему, по его мнению, не должен: «Предупреждение инвестирующей публики может показаться заманчивым, но я думал и до сих пор думаю, что государственные служащие не должны комментировать уровень фондового рынка – и это касается ситуаций, когда фондовый рынок кажется недооцененным по отношению к историческим уровням, и в равной степени, когда он представляется переоцененным. Секретарь казначейства, выступающий в роли комментатора и включающий зеленый, красный или желтый свет в зависимости от своих текущих взглядов, – это очень плохая идея по четырем причинам. Во-первых, каким бы ни было наше мнение, никто не может сказать, каков «правильный» уровень фондового рынка и переоценен ли рынок… Во-вторых, я думаю, что любые мои комментарии не возымели бы эффекта. Урок был нам преподан 5 декабря 1996 года, когда Алан Гринспен задал в своей речи риторический вопрос: «Но узнать, в какой момент иррациональное возбуждение неоправданно вознесло цены активов, которые потом упадут, внезапно и надолго?..» Я не уверен, что Алан намеревался высказаться насчет уровня фондового рынка. Но рынки решили, что фраза «иррациональное возбуждение» была употреблена специально, и на следующий день Доу упал с 6437 до 6382 пунктов. А потом бычий рынок возобновил движение и поднялся еще на 5000 пунктов…[169] В-третьих, я считал, что попытки повлиять на финансовые рынки словами не только будут неэффективны, но они еще и подорвут доверие к говорящему, поскольку знающие люди понимают, что у него нет никакого особого видения, и потому, что он наверняка будет неправ в большинстве случаев… Наконец, постепенное падение переоцененного фондового рынка может быть «переварено» инвесторами спокойно. Но если комментарий официального лица по какой-либо причине вызовет существенное падение рынка, это может быть для экономики разрушительным [
Алан Гринспен, выступавший перед конгрессом США в 1999 году, заявил, что Федеральная резервная система не должна пытаться подменить собой «сотни информированных инвесторов». «…Лопание пузыря редко бывает приятным делом, последствия не обязательно будут разрушительными для экономики... Журналисты отмечали, что это заявление отличается по тону от того, что Гринспен говорил 30 месяцев назад, когда он употребил фразу «иррациональное возбуждение». «Действительно, я пришел к выводу, что мы никогда не сможем диагностировать иррациональное возбуждение с полной уверенностью до коллапса, еще в меньшей степени мы способны действовать по этому поводу» [
Под бездействие властей в конце 1990-х подтягивается своя теоретическая база. Как пишет Бреннер, «хотя осенью 1998 года у Гринспена не было особой возможности сделать что-то иное, нежели оказать поддержку фондовому рынку, это отнюдь не означает, что на этом перепутье он был не готов действовать, чтобы поддержать стоимость акций. Это было далеко не так: он видел мало причин оспаривать логику взрывного роста фондового рынка. На самом деле еще с прошлой весны Гринспен публично провозглашал наступление эры «Новой экономики», в которой рост фондового рынка не только оправдывался, но и подавался как имманентный и необходимый фактор.
В свой речи перед Конгрессом он объяснял, что фундаментальной причиной возрастающего динамизма экономики и подавления инфляции является новая фаза роста производительности, которая вызвала бурный рост инвестиций с 1993 года, особенно в высокотехнологичных отраслях. Растущая производительность вызывает экспансию путем механизма, который Гринспен назвал virtuous cycle (замкнутый круг наоборот. –
Если уж мы дискутируем о том, насколько диагносцируемо надувание пузыря в режиме реального времени, то позвольте привести и высказывание Пола Волкера, знаменитого главы ФРС в 1979–1987 годах, победившего двузначную инфляцию. «Он (Волкер. –
Трудно оценить, до какой степени Алан Гринспен верил в наступление «новой эры», но понятно, что он побоялся сдувать пузырь. В своих мемуарах Гринспен цитирует Уильяма Макчесни, легендарного главу Федеральной резервной системы в 1950–1960-х годах, который утверждал, что роль ФРС состоит в том, чтобы приказать «унести чашу с пуншем, когда вечеринка только начинается», но сам Гринспен «чашу с пуншем» не унес. Он недвусмысленно пишет о том, что проводимая им политика была единственно возможной в бытность президента Джорджа Буша-младшего – на сдувание пузыря тот бы не пошел.
Как сформулировал Ричард Расселл (Richard Russell)[171] еще в сентябре 1999 года: «…ясно, что власти не хотят, чтобы рыночные силы проявили себя, а точнее сказать, они сделают все, чтобы предотвратить это… Федеральная резервная система нацелена на то, чтобы бороться с медведями всеми своими силами… и в результате такой борьбы в конце концов медвежий рынок будет простираться дальше, чем можно было бы ожидать в противном случае» [Цит. по
Мы логически подошли к тому, чтобы определить, чем же опасны финансовые пузыри, особенно макроэкономического характера. Во-первых, они серьезно влияют на реальный сектор, способствуют возникновению перегрева в реальной экономике в период бума. Это выливается в перекосы (отраслевые дисбалансы) в развитии реального сектора, что неизбежно ведет к потере благосостояния в долгосрочной перспективе (пример: «закопанные инвестиции»). Таким примером является избыточное инвестирование в трансатлантические оптико-волоконные сети, в результате чего на момент окончания бума необходимая мощность была превышена в 10 раз. Стоимость передачи данных по Интернету между Америкой и Евразией резко удешевилась, что способствовало развитию аутсорсинга таких услуг, как колл-центры и проч. в Индии, но большая часть инвестиций не оправдала себя. Деньги были закопаны в прямом и переносном смысле. Компания WorldCom – основной игрок на этом поле – разорилась. Ее инвестиции в кабель были проданы примерно за десятую долю от того, что вложено.
Негативные последствия пузырей состоят и в том, что реальная экономика в период краха пузыря сжимается еще больше, чем в случае отсутствия пузыря, и происходит это из-за дестабилизации