Аглензайра, известного тебе под именем Роул.
Несколько минут я ошарашенно молчала, по всякому обкатывая в мозгу эту неожиданную информацию. Нет не верить Сирени у меня не было никакого основания. Только не в этот раз. Слишком звенел гневом ее голос, и слишком близко подошла она в этот момент к той, никому не ведомой границе, за которой прячется тайна возникновения диких ведьм. Но куча предположений, которые возникли после этого заявления, просто распирали мое любопытство, побуждая задать те вопросы, которых и в помине не было в моем арсенале в начале этого разговора. И только обострившееся чувство самосохранения не позволяло мне выпалить их в ведьму автоматной очередью.
- Не бойся, - горько усмехнулась ведьма, - я уже взяла себя в руки. Можешь спрашивать дальше. Хотя это очень долгая история, и все рассказать сейчас я тебе просто не успею. Попроси Малину, как у нее будет свободное время, скажешь, я разрешила. А сейчас скажу только главное, там, в этой сокровищнице находится самое дорогое, что у меня есть. Мой сын. И Роул никогда не отдаст его добровольно, он и жив пока только потому, что без старинного амулета-ключа заговоренного на крови рода Аглензайр эту сокровищницу открыть невозможно. Она вся опутана сложнейшей защитой, и каждый ступивший под ее своды без секретного отпирающего заклинания, и родового артефакта немедленно погибнет. А если защита не сможет устранить непрошенного гостя, то сработает заклинание, которое уничтожит саму сокровищницу.
Я все так же продолжала молчать, переваривая услышанное. Конечно, с того самого момента, как я узнала, что у князя были подлые намерения слить моего ребенка, я не могла не думать о детях. С совершенно новой для меня точки зрения, как потенциальной мамы. Ведь до этого я всегда была ребенком, и в интернате и дома за меня все решали старшие, и принимать меня в свой вожделенный взрослый мир, где можно делать или не делать все, что хочешь, они как-то не спешили. Или это я сама, повинуясь подсознательной житейской логике, не торопилась бросаться грудью на амбразуры самостоятельного быта? А этот мир сразу, с первых часов начал требовать от меня все более сложных и необратимых решений и поступков и научил быть еще осторожнее. Хотя раньше я искренне считала, что осмотрительнее меня нет ни одной ровесницы ни на хуторе, ни в интернате.
А теперь застряла на распутье чувств и разума. И если разумом прекрасно понимала, что тоже убила бы всякого, кто осмелится украсть моего, пока теоретического ребенка, то сердце сжималось от жалости к Роулу. Ведь для того чтобы его убить и отобрать ключ, собрались здесь все эти воинственные ведьмы и ловкие гольды, а иначе зачем же еще?!
- Сирень, а за что гольды его ненавидят? - осторожно выдавила я вполне нейтральный, как мне казалось, вопрос, и ведьма снова горестно вздохнула.
- Нет, не ненавидят, и далеко не все. Мне помогают только то, кто считает, что князем должен был стать мой сын. Остальные пока держат нейтралитет. Видишь, ли, в чем дело, у Роула не было права наследования, он родился без магических способностей. А князем над гномами и гольдами может быть только маг. У моего мужа способности были… но слабоваты, зато наш сыночек обладал существенным потенциалом. И должен был стать следующим князем. Вот Роул и сговорился… с черным магом и Тассминией… но тут я могу только догадываться, как дело было… - ведьма оглянулась и вслушалась в мрак прохода, из которого мы вышли, - тсс, он идет сюда… выслушай главное, если тебе Роула так жаль и совсем не хочется мне помогать, лучше уйди… я в гневе буду далеко не так добра, как сейчас.
- Кто идет?! - не поняв, шепотом переспросила я.
- Демон. Ургазир, - быстро нагнувшись к моему уху, шепнула чуть слышно ведьма, но на меня эти слова подействовали как ведро ледяной воды.
Кто… этот черный маг - демон?! Самый настоящий?!
- Латринея… можно с тобой поговорить? - рыкнул сзади низкий голос, заставив меня теснее вжаться в камень.
Вот только знакомства с демонами для полного набора заморочек мне и не хватало!
- Говори.
Голос ведьмы так безучастен и холоден, что им можно мороженное замораживать. Искоса взглянув на нее, вижу, как резко застыло лицо, и потемнели сиреневые глаза. Да почти неприметно напряглась спина, словно Сирень уже приготовилась к броску или прыжку… как тогда, на скале.
- Наедине, - тихо толи просит, толи спрашивает сзади темный, и в этот раз в его голосе мне слышится не рык тигра, а мягкое урчание котенка.
Наедине?! Это значит - без меня, и хотя перспектива протискиваться в тесный лаз мимо живого демона меня как-то не впечатляет, немедленно вскакиваю на ноги, чтобы уйти.
- Сиди!
Окрик Сирени несомненно относится ко мне, вот только слушать ее в этот раз я не намерена. Не знаю, гордость это или гордыня, но если мне хоть малейшим намеком или взглядом дают понять, что я в этом месте лишняя, уговорить остаться не удалось пока никому. Вполне возможно, что это глупо, как не раз сообщала мне Марина, но по-моему в сто раз глупее поступать наоборот. Такая подруга тоже была в нашей компании, упорно не желала замечать даже откровенных намеков. Могла по целому часу стучать в дверь подсобки, куда мы ускользали от очередного аврала, и бубнить, ну девчонки, ну откройте, я же знаю, что вы там. Вызывая во мне искреннее недоумение и даже стыд за нее, ну как можно настолько не уважать себя?! Лично я давно бы сгорела от позора.
Вот и теперь, ринулась к проходу, словно не слыша приказа учительницы. И вдруг поняла, что не могу даже сдвинуться с места, ноги словно приросли к полу. Да и руки движутся как-то замедленно.
- Кэт, сколько раз тебе говорить, что ученица слушает наставницу беспрекословно? - устало спросила Сирень, понимающе взглянув мне в глаза, - так вот, запомни, повторять не буду. Я исполняю только свои собственные желания, все остальные могут с ними соглашаться или нет, их дело. Меня это не интересует. Садись, у меня нет, и не может быть с этим демоном никаких совместных тайн.
Само, собой, если бы я могла, то садиться не стала наперекор всему, но ноги сами подогнулись, и мне пришлось неуклюже шлепнуться на меховой коврик. Проклиная в душе тот миг, когда я по дурости решила, что идея стать ученицей Сирени - это крупный выигрыш в лотерею. А теперь начинаю понимать, что выгодные предложения местных ведьм такое же сплошное надувательство, как и все беспроигрышные акции, рекламируемые в бесплатных газетках.
- Ты стала очень жесткой… - очень тихо и горько выдохнул маг и опустился на мех прямо там, где стоял.
- Жизнь научила, - равнодушно бросила ведьма.
- Я пришел предупредить, без меня тебе не удастся… - он на миг замялся, зыркнул на меня обжигающим взглядом черных глаз и дипломатично продолжил, - сделать то, что ты задумала. Не забывай, что именно я отправлял Эри в стазис, и естественно, позаботился о том, чтобы никто не смог снять мои заклятья.
- Не волнуйся… - голос ведьмы снова зазвенел льдинками от ненависти, - я этого никогда не забывала.
- Трине… ты же не знаешь… если бы я отказался, она нашла бы другого мага, с ее состоянием это было легко. Но тогда у тебя не было бы ни малейшего шанса его вернуть. Ведь стазис - это мое условие, она желала, чтобы Эри убили.
- Во-первых, никогда не смей называть меня Трине, ведьма с таким именем умерла пять лет назад. Во- вторых, если мы не сможем снять стазис, то сами найдем тебя хоть на дне моря. И в-третьих, даже если мне придется принять твою помощь, не вздумай надеяться, что это изменит мое отношение к тебе, - ледяным тоном отчеканила Латринея.
- Ну, надеяться мне не может запретить никто, даже ты, без надежды не выживет ни одно разумное существо. И не имеет значения, что эта надежда зачастую безрассудна и эфемерна, - горько усмехнулся маг, - а помощь я тебе предложил безо всякого меркантильного умысла. В команде наемников, которую тайком собрал Роул, есть по меньшей мере двое черных магов средней руки, которые готовы на все, ради обещанных им молодых ведьмочек.
- Хорошенько запомни, Кэт, - с сарказмом фыркнула Сирень, - ни один демон никогда даже пальцем не пошевелит, если не видит в этом хоть крохотной выгоды для себя. И неважно, что ты об этой выгоде пока даже не подозреваешь, в их расчетливых мозгах все просчитано на двести лет вперед. Хотя утверждают
