наказанию и будут наказываемы, пока Ему будет угодно, чтобы они жили и страдали ». Но непосредственно перед этим он говорит: «Я не хочу сказать, что все души умирают: это было бы подарком для грешников. Что же тогда? души благочестивых пребывают в лучшем месте, души нечестивых и грешников — в худшем, ожидая момента суда». См. примечание Отто к этому отрывку, Op. II. 26.
Adv. Haer. II. 34, §3: «omnia quae facta sunt… perseverant quoadusque ea Deus et esse et perseverare voluerit». Ириней рассуждает, что у всего сотворенного было начало, следовательно, может быть и конец. Будет существование продолжаться или нет, зависит от благодарности или неблагодарности человека. Тот, кто хранит дар жизни и благодарен Дарителю, получит долготу дней навеки (accipiet et in saeculum saeculi longitudinem dierum); тот же, кто отбрасывает дар прочь и не благодарен Творцу, «лишает себя вечного устояния» (ipse se privat in saeculum saeculi perseverantia). Из этого отрывка, сохранившегося только в несовершенном латинском варианте, Додуэлл, Бичер (р. 260) и Фаррар (241) делают вывод, что Ириней учил уничтожению грешников; слово perseverantia они понимают как указывающее на продолжение существования; однако Массуэт (см. его примечание в Stieren I. 415) и Пьюзи (р. 183) объясняют perseverantia как продолжение реальной жизни в Боге, или вечное счастье. Следует признать, что отрывок не очень понятен, потому что longitudo dierum и perseverantia — не одно и то же, притом perseverantia — не синоним existentia или vita. В кн. IV. 20, 7 Ириней говорит, что Христос «стал наделять благодатью Отца ради блага людей… чтобы люди, совсем отпав от Бога, не прекратили существовать» (cessaret esse); но он добавляет, что «жизнь человека заключается в созерцании Бога» (vita autem hominis visio Dei). В четвертом фрагменте Пфаффа, приписываемом ему (Stieren I. 889), он говорит, что Христос «придет в последние времена уничтожить всякое зло (??? ?? ?????????? ??? ?? ?????) и примирить все сущее (??? ?? ????????????? ?? ?????, из Кол. 1:20), чтобы положить конец всякой нечистоте». Этот отрывок, подобно 1 Кор. 15:28 и Кол. 1:20, касается, скорее, всеобщего возрождения, чем уничтожения, но он допускает, как и отрывки из Павла, толкование, согласующееся с идеей вечного наказания. См. длинное примечание в Stieren.
Adv. Haer. III. 4, 1; II. 28, 7. См. Pusey, p. 177–181. Ziegler (Irenaus, p. 312) говорит, что Ириней учит вечному наказанию в нескольких местах или предполагает его и цитирует III. 23, 3; IV. 27, 4; 28, 1; IV. 33, 11; 39, 4; 40, 1 и 2.
Apol., с. 45. См. также De Test. An. 4; De Sped. 19, 30. Pusey, 184 sq.
De Mortal. 10; Ер. VIII. 2. Pusey, 190. Он цитирует также «Встречи» Климента и его гомилии (XI. 11) в поддержку данного взгляда.
Ориген, С. Cels. VIII. 48. Ориген, отвечая, не отрицает этого факта, но пытается доказать, что правда на стороне христиан.
Adv. Gent. II. 14. Теория относительного бессмертия и уничтожения грешников недавно была возрождена одним благочестивым англичанином, преподобным Эдуардом Уайтом, Edward White, Life in Christ. Доктор P. Рот также является сторонником уничтожения, но только после того, как обращение грешников становится морально невозможным. См. его посмертно изданную Dogmatik, ed. Schenkel, II. 335.
De Princ. I. 6, 3. См. также его In Jer. Нот. 19; С. Cels. VI. 26.
Обычно, от Августина до Ницша (I. 402), утверждалось, что Ориген включал сатану в ????????????? ??? ??????, но в Ер. ad Rom. 1. VIII. 9 (Opera IV. 634) он говорит, что сатана не будет обращен даже в последние времена, а в послании Ad quosdam amicos Alex. (Opera I. 5, цитируется в Pusey, p. 125) написано: «…Хотя говорят, что отец коварства и погибели тех, кто будет изгнан из царства Божьего, может быть спасен, никто не может говорить так, разве что безумец».
